Он перегнулся через луку седла, поймал её руку и поднёс к губам. Она ответила ему пожатием, тоже притянула его кисть к своим губам и тихонько укусила сустав пальца, отчего глаза его вспыхнули. Нехотя, они отпустили друг друга.
— Фойкс, — окликнул офицера Иллвин. — Ты мне нужен. Мне без твоего свидетельства не обойтись.
Ди Баосия решительно повернулся к Фойксу:
— Вас мне нужно благодарить, молодой человек, за спасение моей сестры?
— Нет, провинкар, — возразил Фойкс, вежливо отсалютовав ему. — Это она спасла меня.
Ди Баосия и ди Феррей недоумённо воззрились на него. И тут Иста осознала, что за странное зрелище они собой представляют: Фойкс, серый от переутомления, одетый в джоконскую форму; Иллвин со впавшими глазами, воняющий словно бродяга, но при всём при том одетый в элегантный траурный наряд; и она сама в разодранном белом праздничном платье, заляпанном запёкшейся кровью, босая, вся в синяках и царапинах, а растрёпанные волосы придают ей окончательно безумный вид.
— Присмотри за рейной, — обратился Фойкс к Ферде, — а потом возвращайся в палатку Оби. Мы поведаем вам длинную и странную историю.
Он хлопнул брата по плечу и последовал за Иллвином.
Временно оказавшись вне угрозы нападения норовистого жеребца Исты, Ферда подошёл к плечу Демона и вынул Рейну из седла. От усталости у Исты кружилась голова, но она решительно удержалась на ногах.
— Последи, чтобы об этом жутком коне позаботились как следует. Прошлой ночью он верно служил лорду Эрису. Твой брат тоже участвовал в этой знаменательной вылазке, перенёс плен и суровое обращение. Ему нужен отдых, может быть, тебе удастся убедить его прилечь среди всей этой суеты. Мы на ногах с самого утра вчерашнего дня, пережили бегство, осаду и… кое-что и похуже. Прошлой ночью лорд Иллвин потерял много крови. Убедись, чтобы ему сразу принесли поесть и попить. — Задумавшись на некоторое время, она добавила: — А если ему взбредёт в голову в нынешнем состоянии принять участие в битве, положи его на лопатки и сядь сверху. Хотя, я всё же думаю, у него достаточно рассудительности.
Как только солдат Оби отвёл коня рейны подальше, ди Феррей схватил Исту, практически оттащив её от Ферды:
— Рейна! Мы так беспокоились о вашей безопасности! Вовсе не без оснований, если говорить честно.
— Ну, теперь я действительно в безопасности. — Она успокаивающе погладила руку, вцепившуюся ей в локоть.
Подплыла леди Хьюлтер под руку со служительницей Товией:
— Иста, Иста, детка!
Ди Баосия пристально смотрел вслед Иллвину:
— Ну раз вы теперь все вместе, мне, пожалуй, тоже стоит отправиться к ди Оби. — Он улыбнулся Исте вымученной улыбкой. — Да, да, хорошо.
— А ты привёл и свои войска, брат? — спросила Иста.
— Да, пять сотен всадников — это всё, что мне удалось собрать впопыхах, когда эти люди ворвались ко мне, размахивая твоим тревожным письмом.
— Тогда тебе просто необходимо отправиться к Оби. У твоего отряда будет шанс заслужить ту монету, которую ты им платишь. Шалион должен гарнизону Порифорса… очень много, но, конечно, прежде всего освобождение.
— Ах. — Он забрал с собой Ферду и ди Феррея и поспешил вслед за остальными мужчинами, отчасти из любопытства, а отчасти, как подозревала Иста, желая сбежать от назойливой свиты.
Вопрос о пересказе пережитых приключений, который может показаться бредом сумасшедшей, очень легко удалось отложить на потом, спросив об их собственном путешествии. Одно только «Как вы успели так вовремя?» породило ответ, который растянулся на столько, что они успели дойти до палаток ди Баосии и дальше. За пятью сотнями всадников, как выяснила Иста, следовало ещё сотня слуг, грумов и горничных, чтобы обеспечивать должный комфорт двенадцати леди из Валенды и Тариона, которые сопровождали леди Хьюлтер в возложенной на себя ею же самой миссии вернуть Исту домой. Ди Феррей, ответственный за них всех, был заслуженно наказан, решила Иста. Но то, что он заставил весь этот караван пройти такое расстояние всего лишь за неделю, а не за месяц, само по себе было чудом, и её уважение к нему, никогда не бывшее низким, поднялось на очередную ступень.
Иста прервала поток слов, попросив умыться, поесть и спать, именно в таком порядке; служительница Товия, самая деловая из всех фрейлин Исты, посмотрев на пятна крови на её платье, поддержала её. Старшая целительница умудрилась выставить из палатки, куда Исту привели для мытья и медицинского осмотра, всех, кроме двух горничных, своей помощницы и леди Хьюлтер. Исте пришлось признать, что приятно и уютно чувствовать прикосновения этих знакомых рук, наносящих целебную мазь и накладывающие повязки на раны. Изогнутая швейная иголка Товии была тонкой и острой, а руки быстрыми и умелыми, когда служительница сшивала кожу там, где было необходимо.
— Боги, откуда эти синяки? — ужаснулась служительница Товия.
Иста нагнулась, чтобы рассмотреть заднюю часть собственного бедра, куда указывала целительница. На нём виднелось пять тёмных фиолетовых пятен. На губах Исты мелькнула улыбка, когда она расправила ладонь и приложила к синякам пять пальцев.
— Пятеро богов, Иста, — воскликнула леди Хьюлтер, — кто посмел с вами так обращаться?
— Они остались с… со вчерашнего дня. С тех пор, как лорд Иллвин спас меня от джоконской армии. Какие у него красивые, длинные пальцы! Интересно, он играет на каком-нибудь музыкальном инструменте? Нужно будет это выяснить.
— Лорд Иллвин — это тот странный высокий субъект, который приехал с вами? — с подозрением спросила леди Хьюлтер. — Должна сказать, мне совсем не понравилось, как он поцеловал вам руку.
— Не понравилось? Просто он очень торопился. Позже я дам ему потренироваться, чтобы он улучшил технику.
Леди Хьюлтер казалась обиженной, а служительница Товия только усмехнулась.
Исту уложили в палатке под тщательным надзором дам, но, услышав стук копыт большого количества лошадей, несущихся по лагерю, она вскочила и, не обращая внимания на ночную рубашку, высунулась наружу. Был ещё только ранний вечер; когда конница ди Оби обрушится на Порифорс, благодаря летнему солнечному дню в запасе останется ещё несколько светлых часов. Время, подумала Иста, выбрано как нельзя верно. Крайнее смятение, беспорядок и испуг царят в джоконском стане после жутких событий полудня, и шансы, что возник новый, достойный лидер, — если учесть бездумное мрачное подчинение, установленное Джоэн, — крайне малы.
Иста поддалась уговорам любящих людей и улеглась в постель. Но, судя по всему, та Иста, которую они любят, воображаема; это женщина, которая живёт только лишь у них в мозгу, полуикона, полупривычка.
Но эти размышления ничуть её не опечалили, потому что теперь она знала, что есть тот, кто любит настоящую Исту. И она заснула, думая о нём.
* * *
Иста проснулась от кошмаров, но, судя по всему, принадлежащих не ей, а кому-то другому, и услышала, как за брезентовой стеной спорят два женских голоса.
