Адхам-хан постарался, быстро очаровав Моти, с легкостью вытягивал из нее маленькие секреты хозяйки, но тут его поджидала неприятная неожиданность. Во-первых, девушка хоть и была влюблена по уши, оказалась устойчивой и любовницей не стала, предпочитая стать пусть и второй, но женой. Во-вторых, собственная мать категорически запретила ему силой брать раджпутскую красавицу и пока терпеть!
Она нужна мне! Неужели тебе доступных женщин мало?
Мама, ты не понимаешь разницу между доступными женщинами и такой, как эта?
Понимаю, очень даже понимаю, в отличие от тебя! Одной ты заплатишь и можешь не бояться даже гнева жены. А такая вот приведет тебя на суд к Джалалу. Не смей трогать насильно!
А если не насильно?
Значит, придется жениться. Ты готов к этому?
Почему бы и нет? Я женюсь, у вас появится новая невестка и новый объект для издевательств. Чем плохо?
Ты идиот? Жениться на служанке, да еще и раджпутке?
А почему Джалалу можно, а мне нельзя?
Потому, что она принцесса, а не служанка, а Джалал – император.
Мать настояла, чтобы Адхам-хан пока очаровывал Моти и обещал райские кущи, но только не жениться.
Потерпи, пока я не найду ей замену в окружении Джодхи.
И долго мне терпеть?
Махам Анга взъярилась:
Столько, сколько понадобится!
Адхам-хану быстро надоело просто ухаживать, он привык быстро получать женщин в постель, а потом просто бросать, а тут вторую неделю переглядываний и тайных бесед даже без возможности пустить в дело руки!
Джодха видела терзания Моти, но ничем не могла помочь. Любовное томление лечить невозможно, оно может либо быть вытеснено дру-
гим чувством, либо потухнуть само собой. В любом случае оставалось только ждать.
Постепенно начало надоедать и Махам Анге, Моти оказалась не из болтливых, она так ничего и не выдала из тайн хозяйки, утверждая, что у той нет тайн.
Махам Анга злилась на сына:
Ты просто неспособен разговорить девчонку!
Разговори ее сама. Она мне надоела, недотрога несчастная.
В конце концов интерес матери и сына к Моти пропал, понимая, что ничего из нее не выудит, Махам Анга все же запретила сыну брать девушку насильно. Тот фыркнул:
Да я уже нашел другую! Кстати, тоже служит у Джодхи.
Идиот! Не мог сказать раньше?
Осведомительницей стала служанка Джодхи из местных Рати. Девушка, тоже увлеченная Адхам-ханом, но куда более доступная, безо всякого умысла выбалтывала обо всем, что творилось у Джодхи. Однако мысли и душа королевы Джодхи оставались для Махам Анги недоступны. У Джодхи словно и впрямь не было секретов, она даже с братом тайно не встречалась.
А Моти продолжала надеяться, даже увидев однажды Рати в крепких руках Адхам-хана, убедила себя, что он поступает так, чтобы возбудить у нее ревность. И никакая сила не могла заставить Моти поверить в нечестность возлюбленного.
Рати откровенно смеялась над ней, пересказывая подробности своих любовных свиданий, пока Джодха, разозлившись, не прогнала слишком доступную служанку. Но страданий Моти это не облегчило.
Джодха вопрошала у Рампати:
Как отбить у Моти желание встречаться с этим человеком?! Она же видит, что ему все равно.
Никак. Остается только ждать, пока у нее самой не откроются глаза. Если будете насильно открывать, она вас возненавидит. Потерпите, а я прослежу, чтобы Моти не наделала глупостей.
Пока Моти страдала из-за неразделенной любви, Джодха все больше времени проводила с Рампати. У них нашлись общие интересы, к тому же Джодха действительно чувствовала себя рядом с амазонкой защищенной.
Джалал присмотрелся. На площадке, где рабыни-охранницы тренировались в стрельбе из лука, стояли две фигуры. Одну он смог узнать без труда – те, кого император выбирал для охраны гарема, славились статями, эти девушки больше похожи на переодетых в женское платье мужчин, они рослые, крупные, сильные. Им, как рабыням, разрешалось ходить с открытым лицом и даже стричь волосы. Но они не носили мужские тюрбаны. Светлые короткие волосы Рампати он не мог спутать ни с какими другими.
А вот вторая фигурка разительно отличалась, тоненькая юная девушка, волосы и нижняя часть лица которой закрыты, никак не могла быть охранницей, но она явно держала в руках лук.
Конечно, это мог быть кто угодно, но Джалал уже понимал, что Салима сказала правду – Джодха и Рампати и впрямь тренируются. Он довольно усмехнулся, неужели Джодха решила составить конкуренцию главной жене не только в шахматах, но и в стрельбе из лука? Это заманчиво, остальные жены едва ли на такое способны, только эти две – Рукия и Джодха могли бы посоревноваться за его внимание. Любому мужчине, даже императору, льстит соперничество из-за него двух красивых и умных женщин…
Джалал умел ходить тихо и на сей раз тоже остался незамеченным. За это стоило бы наказать охранницу, ведь она не имела права подпускать любого человека так близко. Хотя в саду гарема бояться некого.
Под ногой едва слышно хрустнула веточка, две девушки обернулись так быстро, что Джалал не успел скользнуть за ближайшее дерево, на него нацелились две стрелы из луков.
– Простите, Ваше величество…
У Рампати открыто лицо, но глаза второй девушки мгновенно опустились. Не знай Джалал наверняка, кто перед ним, понять это из-за вуали, прикрывавшей нижнюю часть лица, было бы невозможно.
Заметив, как нахмурился император, Рампати поспешила объяснить:
Ваше величество, мы с королевой Джодхой стреляем из лука…
Королева Джодха, это вы?
Она вскинула глаза, в которых явно читалось упрямое сопротивление.
Да, Ваше величество.
Откройте лицо, здесь нет никого чужого.
Зачем приказал, не знал и сам, просто хотелось убедиться, что прав, предполагая, что ее красивые губы сжаты. Так и есть…
Зачем вам стрелять из лука? Намерены, когда наш брак закончится, остаться в моем гареме в качестве охранницы? Я могу оставить и просто так, люблю красивых женщин.
Это я заметила! – не удержалась, чтобы не фыркнуть, Джодха.
Вы следите за мной, королева Джодха? А сейчас пытаетесь научиться стрелять из лука, чтобы убить меня?
Рампати с ужасом смотрела на пререкавшегося со своей женой императора. Но Джодха, кажется, не испугалась, она спокойно пожала плечами:
Мне нет нужды учиться, просто хотела потренировать руки, чтобы не забыть умение.
Так вы умеете?
Он с удовольствием наблюдал, как она с трудом сдерживает ярость.
Девушка взяла со столика три стрелы, наложила их на тетиву, намереваясь, как делала это дома, пустить сразу все в одну мишень. Это выглядело красиво – три стрелы ложились в центр веером.
