— Еще один момент. Кто живет в доме?
— Я с внучкой. На каникулы приехала. Совсем в пансионе заморили кровиночку…
— Хорошо, — оборвал причитания мужчина. — Всего доброго.
— Удачной ночи.
Мужчина не ответил, только кивнул и отправился к следующему дому. Госпожа Груаль плотно притворила за ним дверь и для верности задвинула засов. После проделала то же самое и со второй дверью, ведущей во двор. Когда она вернулась, Рей уже сидела у себя в комнате завернутая в простыню и с полотенцем на голове.
— Они ищут тебя?
— Не знаю. Если маг сказал им обо мне, то меня. Или девушку, его сообщницу. Она написала признание, и я ее отпустила.
— Понятно. Из дома выходишь только во двор. Чтобы соседи видели, но не более. Так и слухов ненужных не будет, и ведьмой не назовут. Поняла? — Рей кивнула. — Вот и славно, а сейчас вытрись насухо и спать. Утром сама завтрак сделаешь? Я уйду в магазин пораньше. — Предупредила женщина, с тревогой поглядывая на внучку.
— Конечно.
— Спи тогда.
Госпожа Груаль стремительно покинула комнату подопечной и ушла к себе. Вынула из стола бумагу и принялась писать письмо Вассе. Не сообщить о возникших проблемах она не могла.
Рей проснулась поздно. В окно вовсю светило солнце и, судя по длине тени, полдень стремительно приближался. Девушка, было, удивилась, обычно такой сонливостью не страдала, но, вспомнив, чем вчера занималась, цокнула языком. Сон до полудня был лучшим из всех возможных последствий.
— Рей, ты как? — К кровати подбежала куколка и протянула ручки, чтобы девушка взяла ее к себе. Нет, при необходимости она забралась бы и сама, но сейчас Рей было приятно ее поднять. Так создавалась иллюзия, что с ней постоянно рядом кто-то родной.
— Уже лучше, а почему ты такая испуганная?
— Я тебе звала, а ты не отвечала, — пробормотала Франсуаза. — И кожа была не такая, как сейчас, — она коснулась щеки Рей, — а как у меня, твердая и холодная. Я тебя будила, а ты не поднималась. Кто-то звонил в дверь, а ты спала. Я испугалась.
— Все хорошо, — заверила Рей, понимая, что в ближайшее время с куклами лучше не играть. Побочные эффекты начинают проступать слишком быстро. Но Франсуазе должно было стать много лучше, как единственной кукле, которая находилась при ней. — Франса, а у тебя нет никаких новых ощущений?
— Есть. Я раньше не понимала, что ты теплая, а я холодная. — Куколка приуныла.
— Прости, но с этим я ничего поделать не могу. Тебя можно нагреть, но только на время. После фарфор треснет, и тебя не станет.
— Я понимаю. — Куколка взглянула на свои белые ручки и совсем по-человечески вздохнула. — Но я рада, что могу быть с тобой, а не стоять на полке.
— Я тоже.
Рей откинула одеяло и встала босыми ногами на пол. Поежилась. Ее немного познабливало, и хоть в доме было тепло, Рей хотелось завернуться в шаль или плед. Быстро одевшись, она все-таки вытянула из шкафа шерстяной платок и, связав его концы, просунула руки в получившуюся курточку.
— Ты на бабочку похожа, — заметила Франсуаза.
Рей рассмеялась и помахала импровизированными крыльями.
— Главное, ничего не задеть и не разбить.
Девушка подняла с пола куколку и вместе с ней спустилась на первый этаж. В погребе под кухней позаимствовала два яйца и, выудив бидончик с молоком, сделала себе омлет. Наскоро перекусив и размышляя, чем бы ей заняться, Рей вышла во двор. На солнце уже было так жарко, что выходить из дома без веской причины никто не рисковал, и Рей не увидела никого из соседей. Усмехнувшись, девушка вытянула из дома покрывало и разложила его прямо на деревянном крыльце. Здесь, на обдуваемом всеми ветрами месте, скрытом от солнца крышей, она и устроила себе лежбище. Из погреба были извлечены ягоды, и вместе с чтением Рей предавалась чревоугодию, а Франсуаза, пользуясь свободой, ковыряла палочкой землю.
Когда от входных дверей раздался стук, Рей едва не подавилась. Франсуаза испуганно замерла, но, тут же отмерев, спряталась под крыльцом. Спустя несколько десятков попыток достучаться до домочадцев, тот же самый инквизитор обошел дом и застал Рей, лежавшую на покрывале и болтавшую ногами в воздухе. На ее заинтересованный взгляд только устало вздохнул.
— Госпожа?..
— Альфрея Легари, — представилась девушка, вспомнив свои документы. Ими она пользовалась, пожалуй, так редко, что с трудом бы вспомнила, где они лежат.
— Госпожа Легари, позвольте задать вам пару вопросов?
— Конечно. — Рей улыбнулась, но не поднялась.
— Где вы были вчера в течение дня?
— Всего-всего дня? — сделала большие глаза девушка. — Э-э-э, купалась в озере, покупала конфеты, читала книгу.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Господин Рискар, — пожала плечами Рей, радуясь, что хоть вчера его встретила.
— Рискар? — задумчиво повторил инквизитор. — А фамилия у него есть?
— Наверное, — легкомысленно улыбнулась Рей. — Он не говорил, а я не спрашивала. Знаю только, что он остановился у господина Вергара. Это…
— Я знаю, где это, — заверил инквизитор. — А вы не видели вчера ничего подозрительного, пока гуляли?
— Конечно, заметила, — с радостью закивала Рей. — Вчера дочка бургомистра кралась…
— Понятно. Благодарим вас за сотрудничество.
— Приходите еще, — пригласила девушка. И, как радушная хозяйка, проводила посетителя до забора, а едва он ушел, активировала чары. Так никто чужой войти не смог бы, а госпожа Груаль пройдет легко. Конечно, странно активировать защиту днем, но вдруг Рей так испугалась ведьмы, что решила перестраховаться?
Гордон Трей устало отпил из фляжки воды, протер пот со лба и отправился докладывать. С госпожой Груаль он уже имел честь общаться и взять показания, а вот ее внучка изволила спать до обеда, впрочем, он как раз успел переговорить с остальными жителями улицы. Все как один ничего не знали по делу, но сплетнями делились одна краше другой. Парочка даже касалась той самой госпожи Легари, с которой он только что говорил. Тем не менее главным объектом сплетен оставалась все та же госпожа Груаль.
Соседи как один утверждали, что досточтимая хозяйка книжного магазина — ведьма, аргументируя это тем, что сама по себе она привлечь никого не могла, а взгляды мужчин останавливались на этой статной женщине по другой, колдовской причине. И пусть Трей мало верил в такую откровенную клевету, повод, чтобы повторно навестить госпожу Груаль и взглянуть еще и на внучку, которая все же могла оказаться ведьмой, был подходящий. И он им воспользовался.
Невысокая, хрупкая, с россыпью темно-русых чуть вьющихся волос, зелеными глазами, бледной (он даже удивился, как она еще не сгорела под южным солнцем) кожей и смешным небольшим носиком. Слишком чужая здесь, выделяющаяся, но по-домашнему милая. Недалекая, правда, как оказалось, или наивная. Он быстро глянул ее ауру и улыбнулся. Таким чистым сиянием в инквизиции не мог похвастаться никто. Всем им приходилось убивать. А девочка, представшая перед ним, была не повинна ни в чем, чем промышляют темные ведьмы, а светлой быть не могла — они не маскируются. Конечно, оставалась вероятность селеской лихорадки, но она была столь мала, что даже не рассматривалась.
