Ибо тот, кто прислал анонимное письмо с угрозами, столь перепугавшее пластического хирурга и, видимо, сообщившее ему гораздо больше того, чем он был готов поделиться со специалистами из агентства, определенно был из окружения Олега Петровича.
Возможно, членом его семьи, не исключено, работником одной из клиник и спа-центров, в конце концов, бывшим или настоящим пациентом или близким или отдаленным знакомым. Так или иначе, этот человек был каким-то образом связан с Ирдышиным — в настоящем или прошлом. И, судя по всему, также и в будущем.
Только вот круг людей, попадавших в эту категорию, был чрезвычайно широк. И проверить всех за столь короткий срок не представлялось возможным — точнее, не представлялось возможным составить хотя бы примерный список всех потенциальных подозреваемых. Ибо речь в таком случае, с учетом массы пациентов и знакомых хирурга, шла о сотнях, если не о тысячах людей.
Однако главным в профессии Дмитрия Алексеевича и Егора Шубина было успокоить клиента. Олег Петрович был готов заплатить большие деньги, а в обмен он получал чувство уверенности в завтрашнем дне и в том, что он и его семейство, которым он так дорожил, находятся в полной безопасности. Ну и, конечно, речь шла об обеспечении открытия центра красоты, и этим уже занялись прочие сотрудники «Закона и порядка».
Первым делом Егор собрал информацию на самого Ирдышина и членов его семьи, а также на ближайших сотрудников центральной клиники пластической хирургии, располагавшейся на Мясницкой.
Итак, сам Олег Петрович Ирдышин, пятидесяти четырех лет, более чем успешный пластический хирург и еще более успешный бизнесмен в медицинской области. Владелец сети клиник пластической хирургии в Москве, Петербурге, ряде провинциальных центров, а также в странах ближнего зарубежья. Причем клиники носят его имя — это уже стало не только торговой маркой, но и залогом качества и высококлассного хирургического сервиса. Понятно, что терять эту репутацию Ирдышину совсем даже не хотелось. Репутацию — а вместе с ней и доходы.
Ибо, судя по всему, Олег Петрович был более чем обеспеченным человеком. Нет, к разряду олигархов его отнести было нельзя, не был он и миллиардером, однако, судя по всему, состояние его исчислялось несколькими сотнями миллионов в конвертируемой валюте. Имелся у него дом под столицей, недвижимость в Испании, Италии и на Мальте, автопарк, а также раритетная коллекция икон.
В прошлом Олега Петровича наблюдалась масса белых или, точнее, темных пятен. Никто толком не ведал, как он заполучил свою первую клинику, которая стала фундаментом его хирургической империи. Он приватизировал разваливавшуюся советскую больницу, но, судя по всему, не все было исполнено в соответствии с буквой закона. Ходили слухи, что в то время Ирдышин приторговывал наркотиками, а также прочими запрещенными препаратами, втюхивая доверчивым женам и любовницам «братков» незапатентованные средства для избавления от морщин, сжигания жира и мгновенного похудения. На него завели тогда уголовное дело по факту гибели нескольких пациенток, однако до суда дело не дошло, все удалось замять, и Олег Петрович сумел выкрутиться, став с тех пор гораздо более осторожным и изворотливым.
В то время он состоял в браке с Мариной Сергеевной Ирдышиной, с которой учился когда-то во Втором московском медицинском институте имени Пирогова. У них имелось двое детей: дочка Елизавета и сын Петр. Дочка, столичная красавица без определенных занятий, кажется, выпускница МГИМО, была неким подобием столичной Пэрис Хилтон. Она появлялась то тут, то там, вела какие-то передачи, печаталась в гламурных изданиях, была прелестна, как майский день, и, несмотря на свой образ жизни, не замешана ни в одном крупном скандале.
А вот сын пытался сделаться пластическим хирургом, но вылетел из меда, зато выучился на экономиста и теперь подвизался в финансовом отделе клиник отца. Впрочем, как удалось выяснить, Петру Ирдышину не хватало ни хватки, ни интуиции Ирдышина-старшего — обычная проблема сыновей новаторов и гениальных бизнесменов. Сынку было под тридцать, он обитал в шикарном пентхаусе в столице, не был женат, однако якшался с малоизвестными певичками и актрисами, каждые несколько месяцев меняя любовниц. О сексуальных похождениях Петра Ирдышина, столичного плейбоя и завидного жениха, можно было прочитать в любом желтом издании.
Дмитрий Алексеевич обратил внимание Егора на то, что обоих отпрысков надо взять в оборот: сынка-балбеса, который старается копировать отца, но у которого это плохо выходит. И который, не исключено, убежден в своей исключительности и устал ждать многомиллионного наследства. А также дочурку, которая ведет великосветский образ жизни, не особо утруждая себя заботой о дне насущном, и в последние несколько лет написала несколько бестселлеров из серии «Откровения столичной красавицы» о том, как следует одеваться и вести себя, чтобы заполучить в мужья миллионера. Судя по тому, что сама Елизавета Ирдышина была все еще не замужем, следовать своим собственным советам она пока не спешила.
Вроде бы благополучная семья, вроде бы хорошие дети. Вот именно — вроде бы… Потому что имелась еще история с гибелью первой жены хирурга, Марии Сергеевны. История в самом деле темная: в конце девяностых на Олега Петровича было совершено покушение, однако то ли киллер оказался неопытным, то ли судьба так распорядилась, но жертвой стал вовсе не он сам, а его супруга.
Смерть жены стала страшным ударом и для самого Ирдышина, и для его детей-подростков. И сразу после этого дочка, которой тогда исполнилось тринадцать или четырнадцать, была отправлена в закрытый швейцарский пансион. А сын Петр, который младше ее примерно на год, остался в Москве, при отце.
Ходили темные, невнятные слухи о том, что Ирдышин жестоко расправился с непосредственным убийцей, а также заказчиком убийства жены. Но слухи эти были подобны сценарию второсортного фильма ужасов: якобы виновных доставили ему в клинику, в подвал, где имелась особая, оборудованная только для специальных пациентов, операционная. И что эту операционную они уже никогда не покинули — во всяком случае, живыми. А были вынесены оттуда по частям…
Производил ли Ирдышин впечатление человека, который мог запытать до смерти убийц своей горячо любимой супруги? А ведь как хирург он обладал необходимыми медицинскими познаниями, чтобы превратить последние часы или даже дни жизни этих субъектов в кромешный ад и нескончаемую боль.
Кто знает, на что был способен их клиент? Однако одно дело — финансовые махинации и торговля наркотиками на заре карьеры, и совсем другое — хладнокровное садистское убийство с использованием своих хирургических познаний.
После гибели жены Ирдышин полностью ушел в работу и в течение последующих семи или восьми лет расширял свою империю пластической хирургии. Он носил траур по Марине, все были уверены, что он больше никогда не женится, а он взял и пошел наперекор общественному мнению.
Его новой супругой сделалась некая Жанна Голубева, участница одного из многочисленных музыкальных шоу, ставшая потом, правда, на весьма короткий период, участницей крайне популярной гёрлз-бэнд. Затем популярность резко пошла на спад. Жанна попробовала начать сольную карьеру, но та не удалась, она переметнулась на телевидение, где вела несколько глупых программ, а потом стало известно о ее помолвке и приближающейся свадьбе с Олегом Петровичем Ирдышиным.
