Ласковин открыл шкафчик, извлек початую бутылку коньяка, рюмку.
– Я не пью! – вяло запротестовал гость.
Но выпил.
– Как вас зовут? – поинтересовался Андрей.
– Виноват,– смущенно проговорил гость.– Я совсем… Данилов Сергей Евгеньевич. Кандидат исторических наук… Впрочем, какое это имеет значение, извините?
– Никакого,– хладнокровно ответил Андрей.– Имеет значение только то, что вас прислал ко мне Смушко. Зачем?
– Если вы согласитесь меня выслушать…
– Уже,– сказал Андрей и снова наполнил рюмку.
Этот человек его раздражал.
– Что, простите?
– Уже согласился. Если Григорий Степанович рассчитывает, что я вам помогу, значит, я помогу. Пейте и рассказывайте.
– Благодарю.– Данилов проглотил рюмку.– Но вы совсем не обязаны. Тем более что у меня даже нет возможности заплатить…
Андрей вздохнул.
– Я вас ударю. Или выгоню. Если вы немедленно не объясните, в чем дело.
– Простите, простите, сейчас… – Гость собственноручно налил себе третью рюмку, проглотил, потянулся за следующей порцией, но Андрей бутылку отобрал и спрятал.
– Итак?
– У меня есть жена,– сказал Данилов. – И дочь. Я уже говорил…
– Так.
– Они немного увлекаются оккультизмом.
– Так.
– Пошли на одну лекцию…
– Так.
– А вернулась только жена. Утром. Избитая. Кнутом.– Данилов судорожно сглотнул.– А девочку они не отпустили.
– Кто «они»?
– Оккультисты.
– Так…– Дело понемногу прояснялось.– Сколько лет девочке?
– Девятнадцать.
– Хм…
Не такая уж маленькая девочка.
– В милицию обращались?
– Да. Они ничего не могут. Вика…
– Вика – ваша дочь?
– Да. Вика не хочет возвращаться. Они… Психотропная обработка, я знаю, так бывает.
– Давно это произошло?
– Три недели уже. Я хотел нанять детектива, но… у меня нет таких денег. Сам ходил, но меня… вытолкали.
«Деньги,– подумал Андрей, покосившись на подоконник, где за шторой лежала набитая баксами сумочка.– Будем считать, мне заплатили вперед».
– Сделаем так, Сергей Евгеньевич. Вот вам блокнот, подробно опишите все, что известно вам и вашей жене. А я пока соберусь и поедем.
– Куда?
– К оккультистам вашим,– Андрей усмехнулся.– Не думаю, что они вытолкают меня!
Как и предположил Ласковин, письменным слогом Данилов владел лучше, чем устным. Изложил все подробно, точно и лаконично. Вот что значит кандидат исторических наук. Читая, Андрей набрал номер начальника охранного бюро «Шлем».
– Абрек? Это Ласковин. Как дела? Конь все по заграницам скачет?
– Скачет,– Абрек хохотнул.– Скоро стипль-чез выиграет.
– Какие ты слова знаешь. На тебя глядя и не подумаешь.
– А ты приезжай и погляди внимательнее. Нет бы просто так заехать навестить. Как Спортсмен спортсмена. Небось опять надо чего?
– Надо,– подбавив раскаяния в голос, сказал Андрей.– Но днями заеду. Просто так. Слово.
– Поверим. Ну, излагай.
– Спонсор у меня объявился. Сегодня. Не слыхал, кто?
– Нет. А подробнее?
– Заявился с утра пораньше мордоворот. Вручил фунт зелени. Сказал: компенсация. И ушел.
– А ты отпустил? – укоризненно проговорил Абрек.
– Угу. Сонный я был. Соображал плохо. Поспрошай, ладно?
– Поспрошаю. Если что, познакомили меня тут с одним человечком, директором информационного бюро. Сам не узнаю, его можно запрячь. Только он дорого стоит. Поднимешь?
– Без проблем. Как там Митяй?
– Служит. Тебя вспоминает.
– Привет ему. Спасибо, Абрек. Увидимся.
– Давай.
Ласковин вернулся на кухню.
– По коням, Сергей Евгеньевич.
В коридоре постоял, подумал, что надеть. Решил: драться пока не будем, и надел красавец-плащ, Наташин подарок, из Голландии привезла. Потрясающая вещь. В таком даже в его «Ауди» стыдно ездить. Крайслер нужен, минимум.
– Наташа, я ушел!
– Пока. Когда вернешься?
– Бог знает. Позвоню.
По тому, как Данилов садился в его машину, Ласковин определил: собственных «колес» у историка нет. А посему, обнаружив, что Андрей является хозяином чернолаковой импортной красавицы, нежданный гость мигом отнес Ласковина к классу «хозяев жизни». Будь Данилов парнем попроще, Андрей посоветовал бы ему расслабиться. Кухонька, на которой историк сидел без всякого напряга, стоила дороже этой лошадки. Которую Ласковин даже и не покупал: кореша скинулись, чтоб поддержать умирающего.
Но Андрей не стал вдаваться в объяснения. Повернул ключ, воткнул в пасть магнитолы Китаро.
– Не против?
– Нет. Хотя… я люблю менее искусственное и поновее.
– Вах! – сказал Ласковин.
Ожил, наконец!
– Есть и поновее.
И воткнул то, что недавно принесла Наташа.
– О! – Данилов оживился.– Это кто?
– Александр Видякин. «Легион». Группа «Царьград». Или, наоборот, «Царьград», группа «Легион».
– Никогда не слышал. И не видел.
– Только для своих,– усмехнулся Ласковин.
Перемахнул через мост и повернул вправо, в объезд Марсова поля.
– А хорошо,– вдруг сказал Данилов.– И не похоже, что домашняя запись.
– Почему домашняя? – удивился Андрей.– Нормальная. Могу, кстати, переписать.
– А можно?
– Кто сказал, нельзя?
– Андрей Александрович, я могу полюбопытствовать, где вы работаете?
«Нигде»,– был бы честный ответ. Но не следовало огорчать хорошего человека.
– Фирма «Шлем». Охрана, сопровождение и прочее.
Даже не совсем вранье. Трудовая по сей день лежит в столе у лапушки Фаридушечки, Сипякинской, вернее, теперь уже Абрековой секретарши, ибо слабо верится, что Конь прискачет из своих заграниц.
– И хорошо платят?
– Сдельно,– сказал Ласковин.– Сергей Евгеньевич, давайте немного помолчим, мне надо подумать.
– Простите.
Да, подумать надо. Итак, что мы знаем? Есть некий господин по имени Дмитрий, но охотно отзывающийся на кличку Мастер. Обитает сей господин на славной улице Чапаева. Именно оттуда «выставили» уважаемого Сергея Евгеньевича. Есть определенная вероятность, что там же обретается и блудная дочка Вика. С точки зрения самого Ласковина, ее можно было бы там и оставить.
