– Земля, вы меня слышите? Я приведу бомбу в действие, как только отлечу на достаточное расстояние, чтобы не подвергать опасности свою жизнь.
– Нет! Будет слишком поздно! – завопил Станислас Друэн, больше не сдерживая охватившую его ярость. – Вы не можете так рисковать человечеством! Вы должны… как можно быстрее привести бомбу в действие и…
– Очень сожалею, но по духу я совсем не камикадзе. Я хочу жить, иметь детей и спокойно состариться. Да и потом, мне, хотя бы из чистого любопытства, хочется узнать, что же произойдет.
В поисках аргумента Генеральный секретарь сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой.
– Я думал, что коллективизм эмчей сродни коллективизму муравьев, при котором один отдельно взятый индивидуум напрочь забывает о себе и заботится только об интересах общества.
– Я, должно быть, являюсь не только исключением, но и доказательством того, что мы, эмчи, еще не достигли муравьиного уровня общественной солидарности.
– Вы отдаете себе отчет, какой опасности подвергаете планету? Ну же, будьте благоразумны, Эмма-568, пожертвуйте собой…
Астронавтка даже не потрудилась ему ответить. Одна в рубке управления, она выключила звук, и перед глазами ее теперь было лишь безмолвное изображение Друэна, пытавшегося ее умаслить, хотя глаза его при этом полыхали от едва сдерживаемой ярости.
Эмма-568 оглядела контрольные экраны и включила двигатели. «Лимфоцит-13» оторвался от поверхности астероида и взял курс на Землю.
73.
– Что происходит, Гея?
– Такова человеческая психология. По правде говоря, меня никогда не интересовали сложные механизмы и схемы их сознания, всегда казавшиеся мне парадоксальными. Мое мнение о ситуация меняется по мере поступления свежих сведений.
– Гея, ты не можешь выражаться яснее?
– Мои человеческие паразиты, все как один, пребывают в растерянности, и я думаю, что худшего еще можно избежать. Вполне возможно, Тейя, что ты выживешь и сольешься со мной. Все решится в ближайшие доли секунды.
– Чтобы до конца пробить твою кору и вонзиться в магму, я должен лететь с достаточной скоростью. Пока все отлично, и скорость и траектория, но замедляться мне нельзя.
– А войдя в мою атмосферу, ты не загоришься?
– Как раз это-то и нужно. От жары расплавится первый защитный слой семени, которое я в себе несу.
– Это нормально?
– Как только я преодолею твой газовый покров и немного разденусь под воздействием пламени, за семенем обнаружится мое ядро.
– Откуда тебе известны все эти слова?
– Из твоего разума, к которому я только что подключился. Во мне пробуждается что-то вроде глубинного сознания, вписанного в мышление. Я стал ощущать свое естество и чувствовать, что и как должен делать. Феномен странный, все обретает четкую взаимосвязь, ведь теперь я нуждаюсь в знании.
– Говори.
– Я пробью твою поверхностную мембрану на уровне экватора и стану пронизывать различные слои коры, пока не доберусь до лежащего глубоко внутри ядра и не сольюсь с ним.
– Но магма тебя расплавит.
– Эта фаза тоже необходима. Магма сожжет второй предохранительный слой, и ты увидишь мое ядро. На этот раз я избавлюсь от последней защиты и предстану совершенно нагим, чтобы слиться с тобой. Тогда ты наконец сможешь принять в себя мою чистую сущность, и мы с тобой станем одним целым. Вот как все должно произойти.
74.
По лицу катились крупные капли пота. Дыхание участилось, ко лбу прилипли пряди волос.
Эмма-568, единственная астронавтка на борту «Лимфоцита-13», пыталась справиться со сложившейся ситуацией, предпринимая действия, казавшиеся ей наиболее правильными и эффективными.
Решив, что ракета отлетела от астероида на достаточное расстояние, она вновь включила звук и, обращаясь к землянам, сказала:
– Запускаю механизм бомбы.
– Ради бога, быстрее! – взмолился Генеральный секретарь Друэн.
– Начинаю обратный отсчет. Десять… Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… Пуск!
Лейтенант Эмма-568 нажала черную кнопку с надписью Delete.
От досады ее лоб тут же прорезала морщинка.
– Опа!
– Что «опа»? – воскликнул Генеральный секретарь Друэн, чуть не задыхаясь.
– Должно быть, небольшая проблема.
– НЕБОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА?!
Генеральный секретарь не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, явственно представляя, как он давит эту микроженщину каблуком. Тревога среди окружавших его политиков и журналистов нарастала с каждым мгновением.
– Похоже, сгорел предохранитель, мне нужно определить источник проблемы и устранить ее.
Тянулись минуты – долгие, длиной в годы. Наконец, проверив все датчики, Эмма-568 нашла вышедший из строя предохранитель и заменила его. После чего объяснила, что проблема устранена и бомбу можно приводить в действие.
Прерыватель на ее действия не отреагировал.
Эмма-568 снова открыла панель, напичканную проводами и электронными блоками.
– Каждая секунда на счету! – процедил сквозь зубы Генсек.
– Если вы будете меня подгонять, ничего хорошего из этого не получится. Чтобы не ошибиться, мне нужно сохранять спокойствие.
– РАДИ БОГА!!! БЫСТРЕЕ!!!
– Есть! Я поняла! Провод массы закоротило на корпус конденсатора, в итоге включился механизм защиты.
Лейтенант Эмма-568 надела на голову лампу и приступила к ремонту. Вооружившись паяльником, она на глазах у миллиардов взволнованных телезрителей расплавила припой, высунув от усердия язык.
Друэн, не в состоянии больше сдерживаться, завопил:
– ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ! РАКЕТЫ НА СТАРТ! ВЫСЫЛАЙТЕ ИСТРЕБИТЕЛИ! ЗАПУСКАЙТЕ ВСЕ, ЧТО НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ МОЖЕТ ВЗЛЕТЕТЬ В ВОЗДУХ И УНИЧТОЖИТЬ ЭТОТ ДОЛБАНЫЙ АСТЕРОИД!
75.
Запершись в ангаре рядом с космическим кораблем, практически готовым к взлету, Сильвен Тимсит и сто сорок четыре тысячи пассажиров, как и весь мир, следили за новостями.
– Мы ни за что не успеем поднять на борт столько людей, – сказала его жена Ребекка.
– Тот факт, что мы опоздали со взлетом «Звездной бабочки-2» всего-то на несколько часов, может кого угодно привести в отчаяние.
– Как бы там ни было, мы больше ничего не можем сделать, от нас ничего не зависит.
– Теперь все решается в голове одной-единственной эмчи, в той или иной степени заинтересованной в том, чтобы спасти планету.
– Власть одиночки, которая может изменить все…
