Папесса повиновалась.
Королева направилась к самой западной части круговой террасы и залюбовалась центральной горой Флореса, окруженной лентой облаков.
Эмма-666 ничего не поняла. Она презирает Великих, потому что все ее представления, как и у них, ограничены во времени и пространстве.
Она не осознает, что истинная цель заключена совсем не в этом, что подлинный смысл нужно искать в далеком-далеком будущем и в самых глубинах сознания. Она верит в свою религию Великого Яйца, хотя на свете есть только одна вещь, заслуживающая того, чтобы ей поклоняться: Жизнь, лежащая в основе всех яиц и зародышей. А ярчайшим проявлением Жизни как раз и является эта планета со всем многообразием ее биологических видов.
Жизнь…
Это не какой-нибудь божок, придуманный священниками.
Жизнь я вижу перед собой. Это планета, по которой я хожу.
Вот в чем заключается истинная цель, к которой в долгосрочной перспективе может стремиться глава государства.
Восьмой игрок представляет наибольший интерес.
Если когда-нибудь мы научимся по-настоящему разговаривать с нашей планетой, это будет настолько…
В этот момент в кабинете раздался грохот, от потолка отвалился кусок штукатурки и упал на шахматную доску, разбросав фигуры в разные стороны.
Охваченная мрачными предчувствиями, королева сняла трубку телефона и сказала:
– Алло, Эмма-103? Ты уверена что этот астероид…
«Тейя-13»… под нашим полным контролем?
16. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АСТЕРОИДЫ
Небесные тела бомбардировали Землю всегда. По оценкам астрономов, каждый день из космического пространства на нашу планету – в самом разном виде, от пыли до камней весом в несколько сот килограммов, – обрушивается около тысячи тонн материи.
В Солнечной системе астрономы насчитали три миллиона астероидов, орбита которых пересекается с земной, и в силу этого они потенциально опасны для нашей планеты. При этом девяносто процентов из них до сих пор не установлены. Большая их часть относится к поясу астероидов, расположенному между Марсом и Юпитером. В основном это реликты первородной Солнечной системы, тысячи и тысячи камней, образовавшихся на первом этапе ее формирования, но так и не сумевших слиться воедино и образовать еще одно небесное тело. Но может быть и так, что они представляют собой обломки планеты, которая сама взорвалась от удара астероида.
Из миллиона этих объектов, вращающихся в поясе астероидов между двумя планетами, только тысяча каждый год изменяет свою траекторию. Подобный феномен обусловлен гравитационными возмущениями Юпитера, который посредством своей массы заставляет астероиды сталкиваться друг с другом и покидать привычные орбиты.
Шестьдесят процентов таких небесных странников в конечном счете устремляются к Солнцу, которое их и поглощает. Но двадцать процентов сталкиваются с планетами.
Опасными для Земли принято считать астероиды диаметром свыше 140 метров. По оценкам астрономов, сегодня таких выявлено тридцать процентов. (Те, что меньше, сгорают в атмосфере или производят лишь незначительные разрушения.) На сегодняшний день с падением небесных тел связывают совсем немного человеческих смертей (большинство астероидов падают в океан или взрываются в небе), но их количество и размеры растут по экспоненте.
Пророчество «Когда-нибудь из неба вдруг обрушится смерть и раздавит Землю» существует во многих культурах.
Эдмонд Уэллс, «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания», том XI
17.
Облачный покров на огромной скорости прорезала черная точка.
То, что поначалу показалось птицей, превратилось в самолет, точнее в гидроплан.
Снаружи его фюзеляж напоминал тучное пернатое с непропорционально огромными крыльями, каждое из которых было увешано дюжиной турбовинтовых моторов, ревущих и изрыгающих клубы дыма. При одном взгляде на самолет становилось понятно, что, кроме океана, ни одна взлетно-посадочная полоса не обладает достаточными размерами и прочностью, чтобы выдержать посадку железного монстра.
Аппарат русского производства, способный транспортировать элементы конструкции самолетов и ракет, получил название «Альбатрос». Во время этого рейса в его чреве разместили только один предмет: французский радиотелескоп последнего поколения с пультом управления и измерений – огромных размеров шкафы, напичканные электроникой.
Управлял самолетом лейтенант Мартен Жанико, двухметровый великан, крепко сжимавший в своих огромных ручищах штурвал. Квадратный, немного напряженный подбородок выдавал его чрезвычайную сосредоточенность.
Рядом с ним в кабине находилась его жена, полковник Наталья Овиц, она же посол Франции в ООН, и профессор Давид Уэллс, ученый из Сорбонны.
– Вижу цель на пятнадцать часов, – заявила Наталья, перед этим схватившая бинокль, чтобы через толстые стекла вглядеться в горизонт. – Последний остров Азорского архипелага. Здесь кончается Европа.
– Столицу видите?
– Она там.
– Вы имеете в виду вон ту клумбу?
– Цветы на этой «клумбе» являются зданиями города, построенного на острове Флорес, что в переводе с португальского означает «цветок».
– Неужели башни в виде цветов могут обладать достаточной прочностью?
– У них даже лепестки из армированного бетона. Микролюди решили во всем копировать природу, а настоящие цветы замечательно умеют сопротивляться ветру и дождю… Мартен Жанико уменьшил обороты двигателей и выпустил закрылки.
– Восемь тысяч футов, – объявил он.
Огромный гидроплан стал плавно спускаться вниз, описывая пологую кривую.
– Алло, служба диспетчеров? Через пять минут заходим на посадку.
По мере приближения перед глазами пассажиров «Альбатроса» вырастал остров Флорес, величественный, несмотря на размеры – семнадцать километров в длину и всего двенадцать в ширину.
Закрепленный в зажимах радиотелескоп при посадке издавал тысячи самых разнообразных звуков.
– Пристегнуть ремни! – приказал лейтенант Жанико, нервно сжимая штурвал.
Пассажиры пристегнули ремни безопасности и схватились за подлокотники кресел. Теперь альтиметр показывал три тысячи футов, две тысячи, тысячу. Даже если «Альбатрос» и был продуктом лучших русских заводов, все знали, что сажать такого монстра опасно.
Наконец самолет коснулся волн. Увлекаемый вперед своей массой, «Альбатрос», перед тем как остановиться, долго скользил по ним.
Пилот развернул лопасти в обратную сторону, включил реверсную тягу – и невиданных размеров железная птица замерла, убаюкиваемая прибоем.
Мартен Жанико распахнул куртку и явил взорам своих спутников дежурные законы Мерфи, начертанные на его футболке.
