Голос рожка перекрыл шум битвы. Слаженным быстрым движением первая шеренга подалась назад, вторая опустила щиты, а третья заняла место второй.
Поток магхаров разбухал и поднимался, как запертая плотиной река, но натиск заметно ослабел. Это могло вселить надежду в человека менее опытного, чем Нил Биоркит. Но сын вагара знал наверняка: противник не отступит. Добиться этого так же невозможно, как погнать вверх сорвавшуюся снежную лавину. Даже если каждый копейщик унесет с собой полсотни магхаров, конечный счет окажется не в пользу Северной Стражи.
III
Подземный путь проделали без помех. Турфанг разогнал всех безмозглых тварей, а у тех, что поумнее, хватило ума не связываться с таким многочисленным противником. Данил же помнил каждую отметину на стене и шел, как по собственному дому. Топот тысяч пардовых лап зловещим гулом наполнял сдавленную грузом горы пустоту. Но сердцу Данила этот умноженный эхом ропот был слаще орэлейских арф. Будущее Мира рокотало за его спиной.
«Не месть,– думал он.– Справедливость».
Когда-то его родич Сантан стер с облика Мира мерзкое племя соххоггоев. А ему, Данилу Русу, назначено избавить землю от проказы Святого Братства. Светлорожденный не испытывал гордости от своего будущего предназначения. Его с детства учили править. А править – это не только наказывать, но и принимать ответственность за то, что сделано. Данил, пробивавшийся к границе Хуриды, дрался, чтобы выжить, а Данил, ехавший во главе конгайского войска, готовился творить Будущее. Как и подобает потомку славного рода Русов.
Подгорный проход войско преодолело менее чем за двенадцать часов, но на поверхность выбраться не торопились. Даже ночью снаружи мог оказаться случайный или неслучайный наблюдатель. Так что лагерь разбили под землей, прямо в коридоре, расставив караулы и осветив подземелье на полмили.
А утром Данил и Виг, взяв с собой тысячу всадников, на рысях двинулись вниз. Данил очень хорошо помнил, что представляет из себя Засов. Без тяжелых машин с ним придется повозиться, а это означало бы – потерять преимущество внезапности. Командующий Виг пришел к тому же мнению, когда получил возможность поглядеть сверху на хуридскую цитадель.
– Крепкий орешек,– задумчиво произнес он.
Но светлорожденный и не намеревался брать Засов штурмом.
– Крепкий, но с гнильцой,– заявил он.
Войско змеиным хвостом растянулось по каменистой тропе. Спустившись на дорогу, всадники перестроились более компактно и пустили пардов крупной рысью. Встречных не было. Прошедший ночью дождь смочил землю. Лапы пардов скользили, зато не поднимали пыли.
Последний поворот. За ним – часть дороги, просматриваемая с привратных башен. Светлорожденный скомандовал: всем спешиться.
– Попробую уговорить стражу быть поскромнее,– сказал он Вигу.
Войско спешилось, и из-за поворота перед глазами стражи появился один-единственный всадник. Данил Рус.
Ворота, как и следовало ожидать, оказались на запоре.
– Эй! – гаркнул светлорожденный.– Выгляни, кто хочет разбогатеть!
Через полминуты между надвратными зубцами показалась голова в круглом шлеме.
– Ты что за хрен? – осведомилась голова.
Вместо ответа Данил левой рукой сдвинул на затылок шлем, а правой встряхнул кожаный мешочек.
Хуридский стражник может не услышать топот тысячи пардов в двухстах шагах, но звон монет слышит за три мили. Оказалось, это тот самый стражник, не так давно выпустивший из города Данила, Ними и Спота. Для стражника Данил был не имперским шпионом, а крутым парнем из «черных повязок», повздорившим с монахами. Поскольку монахи платили стражнику втрое меньше, чем «черные повязки», хуридит даже и раздумывать не стал.
– Ты, это, не ори,– сказал он.– Счас открою.
«Счас» растянулось минут на десять. Стражник отпирал ворота в одиночку: не делиться же, в самом деле, с этими пьянчугами!
– Шуми не особо,– предупредил он, когда Данил въехал в ворота и заветный кошелек переменил хозяина.– Разбудишь десятника – тады будешь по новой платить.
– Ни в коем случае,– пообещал Данил, наклонился, снял с головы стражника шлем (хуридит даже не потрудился застегнуть подбородочный ремень) и опустил кулак на стражников затылок.
Подъехав к караулке, Данил убедился, что вывел из строя единственного бодрствующего привратника. Остальные преспокойно дрыхли. Что ж, здоровый сон удлиняет жизнь.
Данил выехал из ворот и подал сигнал.
Через десять минут тысяча всадников без помех въехала в ничего не подозревающий Засов. На рысях конгаи проследовали к солдатским казармам и без особых проблем разоружили гарнизон. Неважная репутация солдат-хуридитов вполне оправдалась: сопротивления они не оказали ни малейшего. Разобравшись с гарнизоном, конгаи обложили обиталище. Обложили, но штурмовать не стали. Этим занялись попозже, когда подтянулись осадные орудия.
Спустя пару часов светлорожденный Данил Рус и Бронзовый Дракон Виг сидели за черным столом, пили черное вино вместе с городским атаманом Кривым Ножом и слушали, как грохочут конгайские туры
[18]
. Туры долбили стену обиталища. О запершихся монахах, впрочем, собеседники не беспокоились. Данила больше заботило то, что его старый недруг Дорманож, оказывается, выжил и несколько дней назад отбыл в Воркар вместе с риганцами. Ну а Кривой Нож, поглядев на стальные наголовники конгайских боевых пардов и сверкающие доспехи всадников, вообще вычеркнул монахов их списка своих забот. Атамана куда больше интересовало, какие порядки заведут в Засове конгаи. Бывший контрабандист, он хорошо знал строгость Закона по ту сторону гор. Но знал также, что соблюдение закона часто зависит от десятника, перехватившего контрабандный товар. А поэтому упирал на то, какой полезной станет для завоевателей дружба с «черными повязками».
– Мы преподнесем вам Хуриду на серебряном блюде! – сладко пел косоглазый атаман.– Вам останется перебить монахов, только и всего.
Виг посмотрел на светлорожденного. Данил кивнул. Да, «черные повязки» – реальная сила. И косоглазый знает, что говорит.
– Поручите мне навести порядок в городе – и не пожалеете! – заявил атаман.– В Засове каждая крыса у меня в кулаке.
Вигу совсем не хотелось отдавать Засов воровскому атаману, но командующий понимал: у них слишком мало воинов, чтобы оставлять гарнизоны в каждом захваченном городе.
– Что скажешь, светлорожденный Данил?
Светлорожденный Данил, более известный в Засове под именем Демон, окинул атамана холодным взглядом.
– Так,– сказал он.– Думаю, через час мы разобьем стену и возьмем обиталище. Монахов, что уцелеют, я передам тебе. Знаешь, что с ними делать?
Кривой Нож ухмыльнулся. Демон хочет повязать его кровью святых братьев. Что ж, Нож не против.
