– Но чего же вы хотите от меня? – спросил Магнус.
– Я слышал, вы умеете изменять человеческий облик…
Магнус неопределенно кивнул. Ему было приятно, что о его талантах говорят в свете.
– Вам заплатят столько, сколько вы пожелаете. Королевская семья в Швеции тоже узнает об оказанной вами великой услуге.
– При всем уважении, месье, – сказал Магнус, – но я живу не в Швеции. Я живу здесь. И если я сделаю то, о чем вы просите…
– Вы окажете Франции великую услугу. Когда Бурбоны вернутся на трон, вас будут почитать как национального героя.
Все это было совершенно не важно. Важен был сам фон Ферзен. Его голубые глаза и темные волосы, его страстность и мужество. Его осанка. Сильный, высокий…
– Месье, вы на нашей стороне? Мы можем заручиться вашей поддержкой, месье?
Это была плохая идея.
Просто отвратительная.
Хуже не придумаешь.
Но он не мог устоять:
– Да. Даю вам слово.
– Тогда я приду завтра вечером и расскажу о своем плане.
– Если нам предстоит приключение, я настаиваю, чтобы мы поужинали вместе, – оживился Магнус.
После секундной паузы Аксель резко кивнул:
– Да, я согласен. Мы поужинаем вместе.
После того как граф ушел, Магнус еще долго смотрелся в зеркало, пытаясь отыскать признаки безумия. Волшебство, которое от него требовалось, было очень простым. Он может проникнуть во дворец и выбраться из него с помощью простейших чар. Никто ничего не узнает…
Нет, он мотнул головой. Это Париж. Здесь все всё знают.
Шампанское было теплым, но он все же сделал глоток. Все сомнения заглушал стук его сердца. Он давно уже не чувствовал такого волнения. Думать он мог только о фон Ферзене.
* * *
Вечером следующего дня ужин Магнусу готовил шеф-повар Отеля де Субиз. Друзья Магнуса разрешали ему пользоваться услугами своих поваров, когда нужно было накрыть изысканный стол. Сегодня на столе были нежнейший крем-суп из голубятины, утка в апельсинах, телятина на вертеле, зеленые бобы в собственном соку, артишоки, кремовые тарталетки, пирожные и фрукты. Устроить все это было довольно просто, а вот одеться к столу – отнюдь. Совершенно ничего не подходило. Требовалось что-нибудь кокетливое и привлекательное, но в то же время серьезное и деловое. Сначала Магнус решил, что к лимонно-желтому камзолу и такого же цвета кюлотам идеально подойдет пурпурный жилет, но потом он примерил зеленый жилет и фиолетовые бриджи. В итоге он остановился на однотонном костюме лазурного цвета, но для этого ему пришлось перемерять весь платяной шкаф.
Ожидание превратилось в сладкую агонию. Магнус был способен только на то, чтобы ходить кругами, смотреть в окно и ждать, когда подъедет экипаж графа. Он без конца подходил к зеркалу, а потом к столу, который искусно сервировали Клод и Мари, прежде чем он отпустил их на остаток вечера. Накануне Аксель попросил, чтобы они ужинали в одиночестве, и Магнус возликовал, желая того же.
Ровно в восемь перед домом остановился экипаж, и на мостовую спрыгнул Аксель. Он поднял глаза и улыбнулся, как будто знал, что Магнус смотрит на него.
Магнус ощутил приятное головокружение, даже панику… И поспешил вниз по ступеням, чтобы встретить желанного гостя.
– Я отпустил прислугу на весь вечер, – сказал он, пытаясь взять себя в руки. – Входите. Ужин ждет нас наверху. Простите за неформальный прием.
– Конечно, месье, – кивнул Аксель.
Вопреки ожиданиям хозяина граф сразу перешел к делу. Как оказалось, он привез с собой карты, которые быстро развернул на диване.
– План побега мы разрабатывали в течение нескольких месяцев, – сказал он, сев наконец за стол и взяв артишок с серебряного блюдца. – Я, королева и наши единомышленники.
– А король? – спросил Магнус.
– Его Величество… Он очень подавлен тем, что происходит. Ее Величество приняли на себя ответственность.
– Вам, кажется, нравится Ее Величество, – осторожно заметил Магнус.
– О, ею нельзя не восхищаться, – сказал Аксель, промокнув рот салфеткой.
– А она, я вижу, доверяет вам. Наверное, вы близки…
– Ее Величество милостиво приблизила меня к себе.
Магнусу оставалось читать между строк. Граф не собирался разглагольствовать о своих любовных связях, и это делало его еще более привлекательным.
– Побег намечен на воскресенье. План очень простой, – продолжил Аксель. – Мы заранее позаботились о том, чтобы стража видела, как в определенное время из определенных дверей выходят люди. В ночь побега вместо этих людей выйдет королевская семья. Детей разбудят ровно в десять тридцать. Дофин будет переодет девочкой. Его с сестрой выведет из дворца королевская гувернантка, маркиза де Тузель, они пройдут пешком до площади Карусель, где встретятся со мной. Я буду в дилижансе. Мы подождем мадам Елизавету, сестру короля. Она выйдет через ту же дверь, что и дети. Когда Его Величество проснется, он тоже покинет дворец под видом шевалье де Коиньи. Ее Величество… бежит последней.
– Мария-Антуанетта бежит последней?
– Таково ее решение, – сказал фон Ферзен. – Эта женщина… Она чрезвычайно отважна. Она сама настояла на том, чтобы бежать последней. Если хватятся остальных, она готова пожертвовать собой, чтобы дать им уйти. – В его голосе зазвучала страсть.
Кошачьи зрачки Магнуса сузились.
– Но почему вы хотите, чтобы я наложил на королеву чары?
– Отчасти дело во времени, – сказал Аксель. – В порядке, согласно которому семья будет покидать дворец. Его Величество будет находиться в окружении людей, пока не отойдет к вечернему сну. Потом он должен сбежать. Ее Величество останется во дворце в одиночестве. Ее легко узнать…
– Легче, чем короля?
– Конечно! Его Величество нельзя назвать… красивым. На его лице взгляд не задерживается. Обычно его узнают по одежде, по внешним признакам королевской власти. А Ее Величество… ее знают в лицо. Ее рисуют, в ее лицо всматриваются, ее манерам подражают. Она прекрасна, и лицо Ее Величества запомнили многие.
– Теперь понятно, – кивнул Магнус, надеясь сменить тему. – А что же дальше?
– Я поведу карету до самого Бонди…
Не отрывая глаза от Магнуса, граф перечислял детали: называл станции, на которых они будут менять лошадей, постоялые дворы, где, возможно, остановятся, но Магнуса все это не интересовало. Единственное, что удержало его внимание, – подбородок Акселя, трущийся об элегантный воротник. И пухлая нижняя губа, с которой не могло сравниться ни одно произведение искусства, ни один король, ни одна королева…
– Что же касается оплаты…
Эти слова вернули Магнуса на землю.
– Вопрос оплаты решается просто, – сказал он. – Оплата мне не нужна.
