Артём Грива
«Ты был прав: я увидел, как работает ваш ''Алладин''. Это было мощно,– сказал мне Ванька.– Черт! Я смотрел боевики о вас и, признаться, думал, что все это – обычная галофигня. И точно фигня. Реальность намного круче. Передай своему японцу мое восхищение».
«Обязательно передам»,– пробормотал я.
Я-то подразумевал совершенно другое, когда говорил Ваньке: «Увидишь, как работает ''Алладин''».
Я не понимал происходящего. Я не понимал, зачем всё это? Для того, чтобы освободить нас с Иваном, было бы достаточно одного регионального представителя с соответствующими полномочиями, и двумя-тремя сопровождающими для вразумления особо непонятливых мэров, шерифов и начальников местной полиции.
Но то, что вчера произошло в Лас-Вегасе, было вовсе не стандартным восстановлением международного закона и порядка, а, черт возьми, стандартной операцией «Алладина», проведенной не на уровне отдельного объекта: лаборатории, базы, научного центра, а в масштабах крупного города, в котором, могу поручиться, никаких несанкционированных научных разработок не велось. То есть это была отнюдь не операция «санирования и зачистки», а полномасштабное и абсолютно незаконное, с точки зрения мирового права, вторжение на территорию суверенного государства. То есть это была война.
И я совершенно не представлял, как наш Комитет выкрутится из ситуации.
Как выяснилось, я плоховато разбирался в политике. И совсем забыл историю, в которой такие инциденты были отнюдь не редкостью, а нормальным элементом мировой политики. Кто-то из завоевателей, то ли Наполеон, то ли Фридрих, даже высказался по этому поводу. Не ручаюсь за точность цитаты, но смысл примерно такой: если я хочу захватить территорию, я ее захватываю, а уж потом мои дипломаты и юристы объяснят, почему я имел на это право.
И ведь объясняли.
Как я узнал позже, нота с требованием немедленно освободить сотрудника Всемирного комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований майора Гриву поступила через полторы минуты после моего официального задержания. Но попало послание не к главе департамента, а к рядовому дежурному клерку, пожилой афроамериканке, матери четверых детей и бабушке одиннадцати внуков. Бабушка связалась с судьей, тоже черным, который и сообщил ей, что задержанный офицер, белый, убил четверых афроамериканцев, в чем и сознался. Бабушка пожелала судье поскорее посадить убийцу на электрический стул и отправила сообщение в архив с пометкой: проверено, меры приняты. Аналогичный ответ отправился в «Алладин». Там решили, что Грива освобожден, но проанализировавший ситуацию «Головастый» сделал другой вывод, и новое послание было направлено уже непосредственно президенту. Но президент тоже был на отдыхе, а его секретарь не счел необходимым тревожить главу государства из-за какого-то майора.
Тем временем поступила информация, что некие люди пытаются пробить доступ к информационным базам Комитета через коммуникатор майора Гривы.
Любопытствующий полицейский хакер не знал, что его усилия заведомо не увенчаются успехом. «Головастый» же об этом знал, но он был хоть и ужасно умной, но все-таки машиной, поэтому, согласно действующим правилам, объявил «белую» тревогу.
Теперь бы по нашим правилам следовало подключить к делу понимающих людей, в первую очередь – региональное управление. Специальный координатор Лас Пассос связалась бы с президентом США по прямой связи, и в считанные минуты все бы разрешилось. Но вместо этой стандартной процедуры ровно через шесть минут после объявления «белой» тревоги ближайшее к Вегасу оперативное подразделение «Алладина» вошло в воздушное пространство США. Еще через одиннадцать минут тактический спутник «Алладина» уничтожил звено американских истребителей, вознамерившихся перехватить «борты» десантников, сжег два стационарных спутника и заблокировал на семь минут все информационные каналы в игорной столице и ее окрестностях. Внизу воцарился хаос. Все компьютеры Лас-Вегаса мгновенно потеряли связь друг с другом. Остановились платежи, прекратилась всякая связь Лас-Вегаса с остальным миром. Для информационного пространства планеты Лас-Вегас исчез.
Но это было только началом кошмара. Через две минуты на город посыпались десантники. В считанные минуты были взяты под контроль все сколько-нибудь важные точки. Мэрия, управление полиции, местное отделение национальной гвардии, энергетические узлы, аэропорт… И полицейский участок, работники которого имели глупость арестовать сотрудника «Алладина».
Подобного шока Северная Америка не знала с тех пор, как русская ракета-«пустышка» шлепнулась в Гудзонский залив. Но если тогда со стороны России это был чистый блеф, то в данном случае это была демонстрация реальной силы.
Позже искушенный в политике дед заявил мне, что «Алладин» наверняка готовился в подобной акции в течение нескольких лет. Я как бывший разведчик склонен был с этим согласиться. Но как сотрудник Комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований пребывал в полном неведении. То есть я знал, что Комитет достаточно жестко реагирует, когда покушаются на целостность его структуры, будь то воздействие на сотрудников или попытка проникновения в информационные базы. Но до сих пор это были чисто дипломатические действия или точечные акции строго в рамках международного права. То, что происходило сейчас, представляло собой отнюдь не локальную силовую акцию, а полномасштабные военные действиями против державы мирового уровня.
Впоследствии я узнал, что одновременно с захватом Лас-Вегаса Комитет привел в состояние повышенной боеготовности космические силы и свои базы не только в Америке, но и в Китае, Индии, Пакистане… Во всех странах, которые выступали за ограничение полномочий «Алладина». Россия в их число не входила. Пока.
Это была война. Военные действия нового типа. Те, которые вот уже несколько десятилетий прогнозировали и разрабатывали военные стратеги. Основы теории этой войны преподавали нам в Высшей школе. Над планами ее наступательных и оборонительных действий корпели военспецы российского Генштаба… Суть этой войны сводилась к тому, что процесс завоевания одного государства другим должен длиться не более суток.
Захват небольшими, тщательно подготовленными группами всех правительственных и военных объектов, перехват контроля над главными информационными магистралями… И однажды утром народ проигравшего государства просыпался в совершенно другой стране. С другим правительством, другой валютой, другими законами. В нынешнем мире власть принадлежала тем, кто контролировал информационные потоки. Существование партизана-оппозиционера, укрывающегося в лесу с трофейным импульсником и банкой украденной тушенки, было возможно где-нибудь в Центральной Африке. Но не в цивилизованных странах, где местоположение и действия любого гражданина фиксировались практически непрерывно. Люди к этому привыкли, справедливо полагая, что такой контроль осуществляется для их же пользы и безопасности. Правда, пользовались результатами этой глобальной слежки только в экстренных случаях. Но при необходимости можно было взять под активный контроль если не всех, то восемь-десять процентов потенциально ненадежных.
