Кризисы следуют один за другим, однако капитализм пока не умирает – и как это ни парадоксально, благодаря тому же Марксу. Дело в том, что марксизм стал идеологическим знаменем «советского проекта» – и этот проект благодаря своим успехам заставлял капиталистические страны модернизироваться, социализироваться.
Но это ещё не всё. К сожалению, в 1970-е годы советская верхушка в худшем смысле обуржуазилась до степени известного заявления Карла Маркса: «Я не марксист». Мобилизационная экономика Сталина, оправданная в период войны и восстановления страны, затем сменилась опорой на извлечение ренты из сырьевых ресурсов. «Сверх того, проблемой социализма всегда была полная монополизация государством любых вопросов развития, что уничтожало энергию экономики. Вместо борьбы с пороками капиталистической модели накопления и воспроизводства капитала социализм предпочёл уничтожить капитал и предпринимательский дух как таковые вместе с их позитивной энергией развития» (Ю. М. Лужков).
В итоге рухнувшая не без «помощи» извне, обеспеченной тем же спекулятивным капиталом, социалистическая система оставила гигантское экономическое пространство для расширения рынков, без которых уже билась в конвульсиях западная экономика.
Социализм пожертвовал своим существованием, чтобы спасти капитализм!!!
Однако тогда был захвачен только первый этаж этих рынков (в Прибалтике сразу все). Сегодняшние события на Украине показывают: злокачественный капитализм проявляет волю к жизни (своей, конечно). И если в первом акте драмы была пролита кровь только социализма как системы, то во второй речь идёт о возможном пролитии крови евразийского этноса.
Кстати, к «социалистическому» Китаю проводится другой подход. Пока на пробный шар (формирования двойки США—КНР) китайское руководство не клюнуло… Хотя и здесь речь идёт о промышленном базисе Китая и финансовой настройке США. Но по Марксу такая «надстройка» неизбежно высосет и выхолостит бизнес.
В нашей же стране Маркса ныне почитают значительно меньше, чем на Западе. Немудрено: ведь его учение стало разменной монетой как в советский, так и в постсоветский период. «Марксисты» советского периода плодились, например, на многочисленных кафедрах научного коммунизма, где аспиранты буквально склеивали свои диссертации из обрезков «Правды». Я сам неоднократно видел такие картинки. При этом нас – аспирантов «кафедры философии естественных факультетов МГУ», специализирующихся на методологии науки без всяких там «измов», – они презрительно именовали «советскими позитивистами». Не дремали и старшие товарищи: секретарь ЦК КПСС, курирующий идеологию, Яковлев ни ухом ни рылом не смыслил в работах классиков марксизма, а марксист-ленинист в советское время профессор Ракитов, как только его пригрел по земляческим основаниям Ельцин, превратился в пламенного антикоммуниста.
Дальше больше. В то время как с последней четверти ХХ века на Западе стала нарастать критика марксовой концепции «начального (примитивного) накопления» капитала, «либералиссимусы» Гайдар и Чубайс в то же время подтянули её для обоснования «шоковой терапии», варварской приватизации, чтобы, как они выражались, ускоренно создать пролетариат, отделённый от средств производства (в смысле владения), и класс, которому эти средства достанутся, – «класс капиталистов». Или взять «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и сравнить с захватом власти Ельциным. Маркс – учёный и журналист – наблюдал в парижский период своей жизни, как скандально чиновники правительства искусственно создали дефицит бюджета и разбалансировку экономики для того, чтобы узкая прослойка людей сказочно обогатилась. Воистину история развивается по спирали – теперь «поспирали» всё в нашей стране.
И только пресловутая спираль у нас какая-то избирательная. Вот, например, профессор Российской экономической школы Владимир Попов пишет: «Запад, таким образом, вырвался из мальтузианской ловушки не столько благодаря своей изобретательности, рождённой свободными университетами и правовыми гарантиями, сколько благодаря жестокости в переделе собственности, который позволил повысить норму сбережений, затрачивать больше средств на изобретения и реализовать эти изобретения «в металле» через возросшие инвестиции. Используя сравнение Пола Кругмана, сделанное по другому поводу, можно сказать, что Запад разбогател не благодаря вдохновению (inspiration), но благодаря поту и крови (perspiration), или, чтобы быть более точным, благодаря безжалостному «большому толчку» – ускорению накопления капитала, которое стало возможным только из-за роста неравенства после экспроприации мелких земельных собственников».
Только вот жестокий передел собственности в наши лихие девяностые до сих пор не привёл к увеличению инвестиций в изобретения и их реализацию «в металле». То есть диалектическая спираль получается у нас не марксовская, не гегелевская, а какая-то «своя особенная стать».
Что же касается механизмов первоначального накопления, то если даже Маркс в этом вопросе ошибался, в целом он всё равно правильно оценил колониальную (рабовладельческую) компоненту в становлении капиталистической промышленности. «Прямое рабство является такой же основой нашей современной промышленности, как машины, кредит и т. д. Без рабства нет хлопка, без хлопка нет современной промышленности. Рабство придало ценность колониям, колонии создали мировую торговлю, а мировая торговля – необходимое условие крупной машинной промышленности».
Но если в этом высказывании речь идёт о генетике капитализма, которая сочится «потом и кровью», то и вполне современные язвы им поразительно спрогнозированы. Пресловутые деривативы, кредитно-финансовые свопы и прочие финансовые инструменты, оторвавшиеся от материальной основы, Маркс называл «фиктивным капиталом». В США среди граждан подхлёстывалась кампания покупки недвижимости по ипотеке, параллельно сокращались доходы. В ответ росли новые заимствования. В какой-то момент началась цепная реакция невыплаты кредитов – пузырь лопнул?.. И мировой финансовый кризис случился ровно по Марксу. Мы тоже его почувствовали – цены на нефть упали аж в пять раз. Ведь наш «сырьевой капитализм» – дальнейшая мутация нашего «сырьевого социализма».
Ход этой сырьевой мутации социализма в нашей стране очень точно описал один из лучших специалистов отрасли В. Ю. Алекперов в своей монографии «Нефть России: прошлое, настоящее и будущее»: «В начале 70-х гг. XX столетия Советский Союз вступил в полосу широкомасштабного структурного кризиса, в основе которого лежало исчерпание возможностей дальнейшего экстенсивного развития сверхмонополизированной авторитарно-бюрократической индустриальной системы и её способности ответить на вызовы нового времени».
В течение нескольких десятилетий явственно сказалась неспособность экономики СССР в условиях нового этапа глобальной научно-технической революции перейти к широкомасштабному производству и внедрению технологий постиндустриального (информационного) общества. В условиях мирового энергетического кризиса экономика ведущих стран Запада вынуждена была достаточно быстро перейти от индустриальной модели своего развития к постиндустриальной! На этом этапе ими достаточно быстро осуществлён переход к ресурсосберегающим технологиям (США на их основе обновили 86 % своего оборудования, страны ЕЭС – 70–75 %, Япония – 82 %), а также наукоёмким производствам (микроэлектроника, информатика, биотехника, робототехника).
