– Ничего себе, – пробормотал нурсиец и сделал попытку отползти подальше. Это рефлекторное, но, увы, чересчур импульсивное движение было понятно, но ошибочно. Как, впрочем, и большинство рефлекторных импульсивных решений. Длинная шипастая тварь вдруг насторожилась, поводя острым рогом, будто антенной, из стороны в сторону. Возможно, этот длинный вырост в носовой части существа и впрямь служил для выслеживания добычи, во всяком случае, он замер аккурат напротив убежища Карела зе Страже. Еще мгновение, и пятнадцатиметровая туша с резвостью, не угадывавшейся в массивном теле, ринулась на притаившегося лазутчика.
Сэр Жант вскочил, отпрянул, обнажая оба меча, – как бы то ни было, а потомку гордых богемских рыцарей не подобает дешево продавать свою жизнь. Тем более, если за нее вовсе не намерены платить! Он крутанул запястьями отточенные клинки, в который раз проверяя их управляемость. Сталь послушно рассекла воздух. Нурсийский принц видел, как стремительно приближается острый, сходящийся в иглу рог, слышал пронзительный скрежещущий визг – это хищные детеныши неслись на помощь «мамаше», опасаясь припоздниться к обеду.
Карел был холоден, сознание его растягивало мгновения, подобно жевательной резинке. Движения чудовища казались уже не столь быстрыми, вот острие рога возникло аккурат напротив груди воина. Он легко, будто танцуя, парировал его одним клинком, развернулся и с размаху рубанул чудовище живой абарской сталью. Меч глубоко вошел в рог, явно не доставляя монстру приятностей. Тварь взвыла громче иерихонской трубы. Пользуясь этим, Карел скользнул вперед, надеясь всадить один из мечей в глаз монстра. Но, к своему удивлению, ни малейшего намека на глаза не обнаружил.
В этот миг длинная черная рука, ломая деревья, протянулась к бьющему по земле хвосту подраненного хаммари, ухватила его и отшвырнула хищную тварь в сторону, как выбрасывают кожуру банана. От грохота шагов затряслась земля, нечто, еще недавно имевшее основание именоваться Фрейднуром, топча шипастых детенышей, вышло к месту схватки.
– Сэр Жант, – проревел вождь мерзких отродий, и Карелу стало не по себе. То, что на лице его побратима могло именоваться добродушной улыбкой, сейчас больше напоминало хищную гримасу, какая бывает у сладкоежки, год сидевшего на хлебе и воде и вдруг увидевшего эклер. Храбрый нурсиец попятился, выставляя перед собой мечи. – Это мой, – великан улыбнулся еще шире, двумя пальцами выдернул из пятерни один из клинков и заулыбался еще шире. – Спасибо, что принес. – Десятый сын Зигмунда немного озадаченно поглядел на свое оружие, теперь оно могло служить ему разве что… да, в общем, ни для чего не могло.
– На, еще поноси, – он протянул оружие Карелу, – потом заберу.
Со стороны эта сцена могла выглядеть забавно и вполне безобидно, но сэра Жанта не оставляло ощущение, что его гигантский приятель по-прежнему видит в нем ходячий футляр с двумя зубочистками. На лице Фрейднура, прежде не склонного к гримасам, теперь разворачивалась настоящая битва людских чувств с инстинктами вовсе не человеческой природы. Наконец одна из сторон одержала победу, хотя и не слишком убедительную. Не размениваясь на долгие речи, Фрейднур двумя пальцами, словно карандаш, схватил побратима и небрежно заткнул за ухо. – Со мной иди.
Бастиан прикрыл глаза, стараясь унять волнение. Увиденное им на канале связи оглушало, требовало немедленных действий. Но даже его не знающий устали мозг не видел выхода. Невероятные устрашающие твари все больше заполняли предгорье. Эти безлюдные лесистые земли никогда прежде не видели такого скопища ужасающих монстров. Даже в те незапамятные времена, когда здешние скалы еще не воздвиглись, не вытянулись к небесам, подобно свежей поросли, и тогда здесь не было такого столпотворения хищных тварей. Сегодня их вел в бой не какой-нибудь рогатый зубастый недоумок, а опытный, закаленный в битвах воин, обещанный хаммари вождь, живое воплощение их Предвечного Творца – сокрушителя и благодетеля. И вот заложником вечно голодных бездушных монстров стал один из их группы. Могучий Карел зе Страже – силач и храбрый рубака – ничтожная пылинка в сравнении с неодолимой силой хаммари.
Сейчас, после успешного окончания операции по отлову шайки Молота, вдохновенный менестрель вернулся в Форантайн, в душе радуясь, что дело обошлось без крови. Отправляясь на «охоту», Сергей оставил его командовать баронскими отрядами, а на все рассказы об отсутствии боевого опыта и полководческих данных похлопал по плечу и напомнил о защите Реймса.
– Здесь все будет проще: тихо окружить и ждать моего приказа. Ты работаешь приемником и передатчиком. Только и всего. Дальше бароны свою работу знают. Просто чтобы я на виду у Шарля не свистел, в ладоши не хлопал и прочую лезгинку не танцевал, если все же придется ударить.
Атаковать не пришлось, но только этот камень упал с его души, перед внутренним взором появились чудовища, увиденные глазами сэра Жанта.
– Команде успокоиться! – послышался резкий окрик Сергея, но по тону чувствовалось, что инструктор и сам встревожен. – Наш мальчик жив, здоров, хотя и находится в плохой компании. Я так понимаю, он теперь у Фрейднура шо-то вроде любимого котенка. Хотя и самого Зигмундыча все это неслабо крючит. Должно быть, несладко работать вместилищем древнего бога.
– Сергей, его надо освободить, – вмешалась Женечка.
– Светлая мысль. Недавно Карел нечто подобное высказывал по поводу старины Фрейда. Есть мысли, какой такой дорогой из желтого кирпича мы промаршируем к искомой цели?
– Нет. Но у тебя же такой опыт!
– Это правда. И знаешь, что он мне подсказывает? Вариант борьбы человека против бога всегда приводил к фатальным результатам. Да шо там человека! Вон, Прометей титаном был, и не то чтобы сильно боролся с олимпийцами – всего-то по-тихому зажигалку спер, так в Аджарии до сих пор место показывают, где этому пироману всю печень выели. Не веришь, спроси у нашего умника.
– Верю. Но что-то делать нужно.
– Согласен. Нужно хрен зна каким образом перекрыть тот источник, от которого запитан наш старый приятель Фрейднур. Иначе и его самого разорвет, и нам всем кирдык наступит.
– Прошу извинить, – вмешался в диалог Бастиан. – Почему вы считаете, что его разорвет?
– Видел, как у великана рожу морщило, когда он на Карела смотрел? У него явно разлад между сознанием Фрейднура и подавляющим его разумом Эйа.
– Постойте! – голос Валета зазвучал, как радостный вопль Архимеда, обнаружившего, что плескался в ванне и затопил соседей. – Разум Эйа, ну конечно, вот в чем ключ. Как же я сразу не понял?!
– Подумаешь, я до сих пор не понял. Ну-ка делись, шо там у тебя назрело.
– Эйа – бог-творец. Он воплощает в жизнь некие свои образы, мысли.
– Красиво начал, издалека, с разбега. Давай, стартуй – шо это нам дает?
– Среди древних народов было принято поэтичное именование обыденных вещей и явлений, если они относились не к человеку, а к богу.
