– Все ясно, – кивнул генерал. – Помнится мне, мы разговаривали с другими харвестерами.
– Точно, разговаривали, – подтвердил Геннадий.
– И с фортанским флагманом у нас тоже связь была.
– Была, – снова не стал отрицать Геннадий.
– Ну так давай, – сделал приглашающий жест генерал. – Соедини нас с кем-нибудь из них.
– Ничего не выйдет, – убежденно заявил Геннадий. – У нас тут лазерная связь. Она идет через декодер, установленный на орбитальном подъемнике. Станция сама ловила нас своим лучом. У них автоматическая система, сохраняющая настройки. Как только нас выдернули вверх, станция потеряла нас.
– Почему вы пользуетесь таким допотопным видом связи?
– В условиях Три-Два-Пять лазерная связь работает стабильнее, чем любая другая. А большего нам и не требуется.
– А как насчет экстренной связи?
– Зачем? Меня, например, впервые похитили в харвестере. О других случаях я тоже ничего не слышал. Сдается мне, что это не нас со Стасиком, а вас, генерал, с вашими солдатами и переговорщиками похитили.
– Мы примем твое мнение к сведению, приятель, – не улыбнулся, а хищно оскалился генерал. – Проверь все же связь, – кивнул он Граду.
Сайтен уже пользовался местным узлом связи, а потому был уверен, что проверять там нечего. В данном случае Геннадий был прав на все сто. Но не спорить же с генералом? Град подошел к узлу связи, пощелкал переключателем «Вкл./Выкл.», включил автоматическую подстройку канала связи, затем переключился на режим поиска открытого канала. И на удивление быстро нашел его.
– Генерал! Есть связь!
– Кто на связи?
– Э… Я хотел сказать, что нашел открытый канал лазерной связи, к которому могу подключиться.
– Ну, так подключайся.
– Говорить будешь сам?
– Разумеется.
Генерал развернулся и привычным движение протер пальцем черную пуговку встроенного микрофона.
Алексей тем временем нажал на кубе первой помощи пиктограммку, обозначающую небольшую рваную рану. С разных сторон из куба выскользнули три ячейки. В одной лежал карандаш-дезинфектор и анестезирующий крем «Вотал», в другой – стерильные скобки, в третьей – ап-лазер.
– Голова не болит? Не кружится? – спросил он на всякий случай Шотера.
– Нет, – ответил фортан.
Алексей открыл карандаш и дважды провел им по ране. Затем густо смазал рану «Воталом», пальцами свел края раны вместе и быстро, одну за другой, прижал к ней две скобки. Закончив, он прошелся по ране сверху ап-лазером, под воздействием которого рана покрылась тонкой корочкой.
– Ну вот, и повязку накладывать не надо, – сказал Алексей. – А вот руками лучше пока не трогать! – предостерег он Шотера, который потянулся ко лбу, чтобы пощупать рану.
– Теперь я точно знаю, что ты врач, – улыбнулся Шотер. – А то на корабле про тебя что только не говорят.
– Все, что обо мне говорят, – это слухи, которые я сам распускаю.
– Зачем?
– Чтобы найти свое место в жизни.
Град бросил вопросительный взгляд на генерала.
Хром Ветер поправил монокль и молча кивнул.
Град опустил рычажок переключателя вниз и жестом дал понять, что можно говорить.
– На связи генерал Хром Ветер! – четко и внятно, как диктор, зачитывающий важное правительственное сообщение, произнес сайтен.
– Да, твердь твою! – раздался в ответ высокий, визгливый голос. – Ты где, генерал?
– Я хочу знать, с кем я разговариваю?
– Навуходоносор я, – незнакомец тихонечко захихикал в нос. – Не, правда, генерал! Не вру! Меня предки так окрестили! Ну, типа, обычай у нас в племени такой. До семи лет детям вообще имен не дают. А если чего нужно, кричат: «Эй, пацан!» Ну, а как исполнится парню семь лет, его, значица, крестят. То есть выводит отец своего отпрыска на центральную площадь – а там уже народу видимо-невидимо! Ну, значица, все племя собралось, ждут представления! Отец, значица, стягивает с сына штаны и, типа, торжественно так произносит: «Нарекаю тебя, сын мой!..» И железной крестовиной по голой заднице – хрясть! Пацан визжит, а народ вокруг от хохота помирает! А отец еще и имечко сыну посмешнее старается придумать, такое, чтобы и не произнести сразу. Вот окрестил меня мой батяня, значица, Навуходоносором. А приятели меня просто Носом кличут. Батя говорит, что имечко это ему один контрабандист подсказал, жутко образованный малый, два института закончил, а потом вдруг – бац! – и в контрабандисты подался. А когда батя у него спрашивал, чего это он вдруг, ну, типа, на фиг тогда учился, ежели все равно в контрабандисты подался, тот, мол, ему отвечал, что поначалу-то об этом совсем и не думал, да только, выучившись, понял вдруг, что во многом знании много печали. Ну, вроде того, что лучше быть богатым, но тупым, чем умным, но больным. Врубаешься, а, генерал?
Генерал прижал пальцем микрофон.
– Это – вильдер, – тихо произнес он. – Сто процентов.
Алексея аж передернуло. Вот кого он на дух не переносил, так это вильдеров. И были у него на то причины.
– Эй, генерал! – окликнул сайтена вильдер. – А ты, значица, где?
– А ты-то сам где, приятель? – отпасовал вопрос назад Ветер.
– Я, типа, на своем корабле. Он «Доходяга‑3» называется. Ничего так себе кораблик. Но хочу новый прикупить. Тем более что и возможность такая подвалила.
– Деньжат, что ли, надыбал? – дружеским тоном осведомился генерал.
– Ну, деньжат – не деньжат, а одну штуку, которая, типа, большущих денег стоит. Смекаешь?
– Пока нет, – продолжил игру генерал.
– Я тут, типа, харвестер, полный гипритида, прихватил. Прикинь, да! – Вильдер радостно хохотнул в нос, будто хрюкнул. – Полный харвестер гипритида! А!
Все молча переглянулись.
Ну, собственно, можно было и самим догадаться. Кому еще, кроме вильдеров, могло прийти в голову утащить с планеты харвестер?
– Эй, Нос!
– Чего тебе, генерал?
– А за тобой, часом, никто не гонится?
– Не-а! – радостно отозвался Навуходоносор. – Никто и не заметил, как я этот харвестер умыкнул!
Генерал снова прижал микрофон пальцем и с укоризной посмотрел на фортанов:
– Ну, и куда ваши вахтенные смотрели?
– А ваши? – с ходу парировал Шотер.
– А наши все на Три-Два-Пять! Оттуда, понимаешь, ни черта не видно!
– Так что же, кораблей сайтенских нет? – спросил Алексей.
– Откуда? – развел руками генерал. – Мы же все по-тихому сделали. Высадили десант на Три-Два-Пять и убрались. На кой ляд нам непосредственные боестолкновения, ежели у нас на Три-Два-Пять «Улуру» стоят?
