– Я говорю правду, – признала она. – Но, Габриэль, давай будем откровенными друг с другом, – нежно сказала она. – Поясни мне, что имела в виду моя мама? О какой помощи речь?
Он удивленно раскрыл глаза:
– Ты слышала наш разговор?
– Да.
Габриэль пристально посмотрел на нее, Брин спокойно выдержала его взгляд.
– Ты действительно влюбилась в меня пять лет назад? – наконец произнес он.
Брин кивнула:
– С первого взгляда. Правда, после ареста отца я заставила себя поверить в то, что ненавижу тебя, – с тяжелым вздохом добавила она. – Теперь я знаю правду, Габриэль, – твердо заверила она. – Я знаю, что ты пытался остановить его, а отец сам навредил себе, рассказав обо всем прессе. Габриэль, я верю этому.
– Слава богу, – выстраданно простонал он. – Брин, ты правда любишь меня? – Он внимательно посмотрел на нее.
Она кивнула:
– Пару недель назад я поняла, что ты – единственная причина, по которой в свои двадцать три года я остаюсь девственницей, – произнесла она иронично. – Никто так и не смог сравниться с моей первой любовью. – Она смущенно посмотрела на Габриэля, который все еще выглядел потрясенным. – Слишком много откровений?
Слишком много? Габриэль был на седьмом небе от счастья!
– Мне так приятно осознавать, что я – единственный мужчина в твоей жизни. Ты удивишься, если узнаешь, что я тоже пять лет назад влюбился в тебя?
Она замерла, уставившись на него своими огромными глазами. Как и несколько минут назад, Габриэль не отвел своего взгляда.
– Разве в неуклюжего полноватого подростка можно было влюбиться? – Она замолчала, увидев, как Габриэль отрицательно качает головой.
– Для меня ты всегда была сексуальной и аппетитной, – твердым тоном поправил он. – И у тебя были самые прекрасные глаза, которые я когда-либо видел. И твою неуклюжесть я находил скорее милой, чем несуразной. И я так сильно хотел тебя, что не мог нормально соображать. Тебе было только восемнадцать, ты была слишком молода для меня, но я все равно хотел тебя.
Брин ошеломленно смотрела на него в полной уверенности, что плохо расслышала его слова.
Габриэль просто не мог всего этого сейчас сказать…
– Габриэль, у меня никогда не было ненависти к тебе. Я ненавидела сложившиеся обстоятельства, а не тебя, – поправилась она. – Но теперь я знаю, я поняла, что отец мой был далеко не ангел, что он сам виноват во всех своих бедах. – Она подняла на него взгляд. – Габриэль, как ты помог нам пять лет назад?
– Ты действительно хочешь поговорить об этом прямо сейчас?
– Да, – настаивала она.
Он вздохнул:
– Я бы предпочел перенести разговор.
– Я настаиваю.
– Ты жутко упрямая, – вздохнул он.
– Ты не лучше, – парировала она. – Имей в виду, я могу все узнать у мамы.
Тяжело вздохнув, Габриэль вынужден был уступить.
– Я… – Он снова тяжело выдохнул. – Я оплатил все судебные издержки твоего отца.
Брин во все глаза смотрела на него.
– Что еще? – тихо выдохнула она.
– Этого мало? – произнес он.
– Габриэль, что еще? – продолжала настаивать она.
Он поджал губы.
– Я дал вам с матерью деньги на переезд в Уэльс. Я хотел дать больше, чтобы можно было оплатить твою учебу в университете, но Мэри и слышать об этом не хотела.
– Надеюсь, что так! Ты просто святой, – с изумлением констатировала она.
– Не делай из меня ложного праведника, Брин, – резко ответил Габриэль. – Я помог вам, потому что кто-то должен был сделать это.
– И это не имело никакого отношения к тому, что ты влюбился в толстую дочку Вильяма Харпера? – пожурила она, взволнованная благородством Габриэля.
– Очень сексуальную девочку, – поправил Габриэль. – Именно так ты будешь выглядеть, ожидая нашего ребенка.
– Не переводи тему.
– Просто представил тебя с большим круглым животиком, – хриплым голосом продолжал он, – и то, как твои большие груди выскакивают из бюстгальтера. Очень будоражащая картинка.
– Габриэль! – Брин резко присела на диване. Ее дыхание сбилось. Он говорил об их общем ребенке?
Он насмешливо вздернул брови:
– Слишком много откровений для тебя?
Недостаточно. Совсем недостаточно.
Она облизнула кончиком языка губы, почувствовав, как дрожь пронеслась по ее телу. Глаза Габриэля мгновенно потемнели.
– Когда именно ты хочешь, чтобы мы завели ребенка?
– Я полагаю, чтобы доставить радость твоей маме, Райсу и моим родителям, нам следует сделать это после свадьбы.
– Свадьбы? – пискнула она.
– Именно, – решительно подтвердил Габриэль.
– Но ты же не говорил о серьезных отношениях?
– Это ты почему-то решила, что мне не нужна серьезность, – поправил он. – Когда месяц назад мы встретились снова, и я не мог сдерживать себя, то решил, что согласен на любые отношения, которые ты позволишь. Но в ответ на твою откровенность хочу, чтобы ты с самого начала знала: я очень люблю тебя, сильнее, чем пять лет назад, и не соглашусь меньше чем на свадьбу.
Брин показалось, что нельзя быть настолько счастливой. Габриэль любит ее. Всегда любил ее. Хочет жениться на ней. Хочет иметь от нее детей!
– Но ты не спросил моего мнения, – задыхаясь от волнения, игриво произнесла она.
Он поморщился.
– Я понял, что с тобой лучше сразу переходить к действиям и ни о чем не спрашивать.
– Рискни еще раз, – хрипловатым голосом приободрила она.
Габриэль стал пристально всматриваться в глубину ее сине-серых глаз, отмечая румянец на щеках и останавливая взгляд на приоткрытых для поцелуя губах.
– Брин, выйдешь за меня замуж? – хриплым от волнения голосом произнес он.
– О да, Габриэль, разве можно в этом сомневаться? – Она бросилась к нему на шею.
– И нам стоит поторопиться с организацией свадьбы. – Он крепко обнял ее. – Мы уже и так потеряли пять лет. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь, каждый день доказывая, как сильно я люблю тебя, и всегда буду любить!
