– Спасибо за отличный вечер, – тихо произнесла Брин, когда они сидели в темном салоне его спортивного автомобиля. Габриэль припарковался рядом с домом, выполненным в викторианском стиле. Здесь она снимала жилье, и эту тихую улочку сейчас освещала только луна.
Сегодняшний день напомнил Брин вечер пятилетней давности. Он навсегда запечатлелся в ее памяти.
Разве что тогда не лил дождь. Брин вновь погрузилась в воспоминания: в те дни она долго страдала по Габриэлю, совсем потеряв голову от его красоты и обаяния. После того как он пару раз приходил в дом ее родителей, чтобы переговорить с отцом, она стала по нескольку раз в неделю забегать в галерею «Архангел» в надежде снова увидеть его.
В тот вечер она болталась у выхода до закрытия, обманывая саму себя, что ждет, когда дождь прекратится. Но на самом деле она надеялась хоть мельком взглянуть на него, когда тот будет покидать галерею. У нее просто перехватило дыхание при виде Габриэля, выходящего из главного входа. Брин зарделась, когда он поднял глаза и заметил ее. На мгновение в его лице промелькнуло сомнение, а затем он расплылся в улыбке, останавливаясь поболтать с ней. Брин говорила смущенно и совсем потеряла дар речи, когда Габриэль предложил подвезти ее домой. Она явственно ощущала волнующую близость молодого человека в салоне его стильного спортивного автомобиля. Воцарившаяся по пути домой тишина казалась столь многозначительной, что Брин внутренне дрожала от нервного предвкушения. Габриэль остановил машину возле дома ее родителей, и Брин смущенно взглянула на него из-под своих темных ресниц.
– Спасибо, что подвезли.
– Не за что, – произнес он хрипловатым голосом: – Сабрина, я… завтра. – Он замолчал и помрачнел. – Черт с ним, будь что будет! – отчаянным тоном произнес он, тут же быстро наклонившись, жадно приникая к ее губам.
Это был самый запоминающийся поцелуй за всю юную жизнь Брин: медленный и очень чувственный. Однако Габриэль неожиданно отпрянул, посмотрел на нее долгим пронзительным взглядом, все еще полным страсти, и отвернулся.
– Вам надо идти, – мрачно произнес он. – И постарайтесь не… Ничего. – Он замолчал. На этот раз в его взгляде читалась боль. – Извините, Сабрина.
Она моргнула.
– Извинить за поцелуй?
– Нет, – прохрипел он. – О нем я никогда не буду сожалеть. Просто. постарайтесь не слишком меня ненавидеть, хорошо?
Брин казалось, что она никогда не сможет ненавидеть Габриэля, ведь ее любовь была так сильна! Но уже на следующий день весь ее мир разлетелся на множество осколков, когда отца арестовали за подделку, а Габриэль оказался одним из свидетелей обвинения.
– Я рад, – произнес Габриэль в ответ на ее предыдущее замечание.
Брин резко очнулась от воспоминаний.
– Я пригласила бы вас на кофе, но. – Она умолкла, не зная, что сказать.
«Это был на удивление приятный вечер», – с отвращением призналась самой себе Брин, виня себя при этом за непринужденное и доброжелательное общение с ненавистным Габриэлем Д’Анжело.
А она действительно наслаждалась этим общением.
Встреча в ресторане прошла замечательно. Еда была превосходной, и через какое-то время Брин привыкла к шумной обстановке и веселому галдежу в зале. После двух бокалов вина ей даже стали нравиться фальшивые интерпретации классических итальянских арий в исполнении Тони.
Что касается общества… Габриэль оказался веселым и приятным собеседником: за ужином они обсуждали любимых художников. Он также рассказывал о смешных эпизодах, приключившихся за то время, как братья руководят галереей «Архангел».
К тому моменту, как они вышли из ресторана, Брин сумела полностью расслабиться в его обществе. Конечно, вкусная еда, вино и хорошая компания поспособствовали этому. И Брин совершенно естественным образом приняла предложение подвезти ее домой. Однако каким бы приятным ни показался этот вечер, Брин призналась самой себе, что сейчас Габриэль волнует ее еще больше, чем пять лет назад. И это не могло ее не пугать.
Габриэль Д’Анжело, безусловно, обладал лидерскими качествами, необходимыми для поддержания его статуса. Но сегодня Брин сделала для себя немало открытий: он был умным и красивым. Но также он оказался непринужденным и милым собеседником с отличным чувством юмора: не моргнув глазом, он принял энергичный прощальный поцелуй в губы от Марии. Любуясь в течение вечера его дьявольски красивой внешностью, Брин все сильнее понимала, что рискует во второй раз в жизни поддаться чарам этого мужчины.
– Но? – Габриэль повернулся, чтобы прервать молчание Брин.
Она удивленно посмотрела на него.
– Простите?
– Вы сказали, что предложили бы мне кофе, но… – напомнил он.
Она сдержанно улыбнулась:
– Так женщины вежливо благодарят за вечер, но сейчас он закончен.
– У вас нет кофе?
– У меня всегда есть кофе.
– Почему же тогда вы не приглашаете меня?
Она моргнула длинными ресницами.
– Боюсь, уже поздно.
– Только одиннадцать.
Габриэлю было ясно, что Брин не хочет приглашать его домой, и он понимал, что она вправе так поступать. Однако ему очень хотелось, чтобы она передумала. Габриэль не надеялся, что это произойдет, но за последние несколько часов его влечение к ней лишь усилилось, и он отчаянно желал прикоснуться к этим пухлым губам, что так изводили его весь вечер.
– Брин…
– Пожалуйста, не надо! – Она мгновенно подняла руки, отгораживаясь и прислоняясь к дверце. В ее огромных глазах читалась тревога.
– Почему не надо? – спросил Габриэль.
Она облизнула влажным языком пересохшие губы и ответила:
– Зачем портить такой хороший вечер?
Он помрачнел.
– Мой поцелуй испортит этот вечер?
– Пожалуйста, Габриэль.
– Но я хочу этого! – Он еще ближе придвинулся к ней, нежно обнял ее и посмотрел в глаза жаждущим взглядом.
– Я не могу! – Ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез; она все еще отгораживалась руками, не отталкивая Габриэля прямо, но все же не желая уходить от него. – Я не могу!
В ее голосе слышалось отчаяние. В глазах застыли слезы. По спине Габриэля пробежал холодок.
– Объясните, Брин, – хриплым голосом произнес он. – Ради бога, объясните!
– Я не могу. – Она еще раз в отчаянии покачала головой.
– Я должен поцеловать вас, черт побери, – сказал он, с трудом подавляя желание. Он отчаянно хотел, чтобы она доверилась ему. Доверила свое тело. Свои переживания. Свое прошлое…
Несколько напряженных, бесконечных секунд Брин пристально смотрела на него при лунном свете, а затем решительно покачала головой.
– Я действительно не могу, – ровным тоном повторила она.
