Так и вышло, не успела принцесса ступить на чисто вымытые камни крыльца, как к ней важно приблизилась процессия из трёх жрецов, облачённых в расшитые серебром ритуальные тёмно-синие халаты, наподобие таргильских, только до щиколоток длиной и с разрезами по бокам.
– Ваше высочество, – учтиво склонив голову, важно произнёс возглавлявший процессию седобородый старец, – я настоятель этого храма. Прошу вас не погнушаться и отобедать с нами, чем боги послали.
– Но я… не одна… – растерялась Дель.
– Ваши спутницы могут не волноваться, мы отвечаем за вашу сохранность, – холодно глянул старик на Ким и Бини, шагнувших ближе к Лародель, – прошу, ваше высочество.
Принцесса прекрасно понимала, что у неё нет никаких оснований обидеть жрецов отказом, но кто бы знал, с какой неохотой она давала свое согласие. И только замеченные краем глаза побелевшие костяшки пальцев, которые один из наемников не снимал с рукояти привешенного на пояс меча, казались верной гарантией, что её никому не позволят обидеть в этом храме.
Женлерте, исподтишка следивший за этой сценой из-за теснившихся карет, проводил уходящую в храмовую калитку принцессу довольным взглядом и непринуждённым шагом направился в сторону сенника. Именно там у него была назначена встреча с человеком Джаздина, обязанным принести с собой обещанное вознаграждение. В драгоценных камнях, иначе графу пришлось бы нанимать вьючную лошадь. А он собирался доехать до заранее снятого невзрачного домика налегке. Хитрый предатель предусмотрел всё, кроме одного.
Ожидавшая его в почти пустом щелястом сарае фигура знаком поманила графа в угол и молча откинула скрывавший лицо капюшон. Две незаметные в дневном свете молнии сорвались из-под ресниц, и изумлённо распахнувший рот Женлерте мешком рухнул к ногам незнакомца, не успев произнести ни слова.
– С таким плохим сердцем не стоило ввязываться в опасные приключения, – презрительно фыркнул маг и исчез в тумане телепорта.
Впрочем, ушёл он недалеко. Следующей целью его визита были личные покои главного настоятеля храма всех богов.
– Ну, как, ваше святейшество, вы ещё не решились провести обряд собственноручно? – насмешливо спросил негодяй, едва шагнув на простой домотканый половик, расселенный перед плетёным креслом, в котором, накрепко примотанный за руки и за ноги магической верёвкой, сидел тот самый белобородый старец, в чьей личине разгуливал помощник тёмного мага.
Жрец смотрел на мучителя с таким кротким выражением лица, словно заранее догадывался, как злит того именно такой открытый и добродушный взгляд.
– Тогда посидите ещё, как только ваши помощники освободятся, я пришлю кого-нибудь снять эти гадкие верёвки, – язвительно буркнул маг и торопливо вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь и сунуть ключ в карман.
По давным-давно принятому за непреложный закон собственному правилу никогда не посвящать посторонних в свои планы, он и сейчас солгал, вовсе не собираясь никого сюда присылать. Старый настоятель давно слывет среди прочих служителей чудаком, и если он заперся, никто не посмеет нарушить его покой ни через день, ни через три. А через три дня магические верёвки бесследно растают. И никто не поверит старику, если он начнёт рассказывать правду. Впрочем… если к тому времени будет кому рассказывать.
– А разве мы не пойдём за ними? – подозрительно оглянувшись на своих охранников, тихо процедила Бини. – Не нравятся мне эти жрецы. Что-то в них… такое… неправильное.
– Сейчас Сем приедет, с магами, – убедившись, что в воцарившейся суете никто не обращает на них внимания, так же тихо ответил Четвёртый.
Ему и самому что-то не понравилось в поведении жрецов, неуловимое, как тень, но явно враждебное, и сейчас принц очень жалел, что за неотложными делами Изагора так и не нашёл времени поближе познакомиться с этой стороной жизни аборигенов.
Тем временем шум и гвалт, поднятые охранниками и слугами подъезжающих придворных, потихоньку перемещались в глубь гостиницы, на верхние этажи, и принц прекрасно представлял, что там сейчас происходит. Именитые кавалеры и знатные дамы, как обычные кухарки, ссорятся из-за лучших комнат, спесиво полагая, что в отсутствие принцессы таковые должны достаться именно им.
Служащие гостиницы сбивались с ног, выполняя одновременно сотню разнообразных приказов и требований, возчики и охранники выпрягали лошадей и уводили на задний двор, напоить и задать корма, за два-три часа, которые требуются придворным на умывание и обед, животные немного отдохнут. И никто не обратил внимания на подъехавших всадников с эмблемой наёмников на рукавах. Мало ли их разъезжает по Узеню, по делам и безо всяких дел. Может, они просто собрались спокойно посидеть с друзьями за кувшином медовухи и жареным кабанчиком. Поделиться новостями, обсудить нанимателей, предупредить коллег насчёт странностей или дурных замашек временных хозяев.
– Её пригласили жрецы на обед к настоятелю, – торопливо сообщил Четвёртый наемникам, – но нам что-то показалось в этом подозрительное.
– А кто приглашал? – нахмурился Жант, глава гильдии Узена.
– Старик с длинной белой бородой в синем халате.
– Тут всего один такой старик… сам настоятель. И он носит халат только белого цвета, он уже много лет как архимандрит. Его в столицу лет десять как зовут, а он всё сопротивляется, не желает покидать храм, которому посвятил всю жизнь… – Жант растерянно смолк, разглядев, с какой скоростью все наёмники, не дослушав, мчатся к храмовой калитке.
Среди них был и парень, приезжавший за ним, и те двое, что уже второй день сидели в здании гильдии, ожидая именно этого сообщения, и пятёрка совершенно незнакомых охранников, встретивших их у крыльца.
А потом пришпорил лошадь и тоже помчался туда же. Калитка, вырванная из петель невероятной силой, валялась в стороне, и тёмный металл, казалось, ещё дрожал от страшного удара. Пролетая мимо, Жант уважительно на неё покосился, точно зная, как крепка была и ограда, и навешанные на неё защитные заклинания. Возле боковой двери в храм, распахнутой во всю ширь, он торопливо спрыгнул с лошади и помчался внутрь, слыша позади топот своих помощников. И сожалея, что взял только пятерых, дела тут явно творятся нечистые. Рухнувшая с потолка кованая люстра на тысячу свечей, которую зажигали лишь раз в году на великий праздник славы господней, подтвердила его подозрения и поумерила прыть. Когда воюют такие мощные силы, простым воинам не стоит лезть в самое пекло. Лучше понемногу осмотреться и вступать в бой по мере способностей.
И они, действительно, вскоре понадобились. Когда один из необычных наёмников вынес из гущи боя потерявшую сознание девушку и сурово приказал никого к ней не подпускать, Жант мгновенно сообразил, что нужно делать. Скомандовал троим парням прикрывать их отход и потащил принцессу, опознанную по виденным когда-то портретам, в одно из подсобных помещений.
О существовании неприметных дверок в разные кладовочки и комнатки Жант узнал лет пять назад, когда сидел в этом самом храме в засаде, выслеживая удачливую шайку храмовых воришек. И сейчас это знание пригодилось как нельзя более кстати. Устроив девушку на ящиках с храмовой утварью, глава гильдии расставил вокруг неё охрану из своих парней и замер возле приоткрытой дверцы, в ожидании исхода боя.
