Тай выбежал, не оборачиваясь. Хлопнула дверь, и эхо еще долго отдавалось у нее в голове.
Глава 11
Тай легко выиграл четвертьфинал в два сета. Эту игру в хмурый сентябрьский день признали одной из лучших в его спортивной карьере. Но только он один знал, что на этот раз не играл в теннис. Он сражался, как воин на поле боя. Прибыв на корт, он перед игрой кипел яростью, требовавшей разрядки. Его мячи носились с такой силой и скоростью, что могли серьезно травмировать противника. Он чуть не убил ошарашенного безумным натиском итальянца и буквально уничтожил его за короткое время.
Бешенство, с которым он наносил удары, читалось на его лице; рот был сжат в прямую линию, серые глаза казались почти черными, перед ним не стоял вопрос: выиграть или проиграть. Его бурный темперамент искал выхода после вчерашней ночи. Он играл мощно и жестко, не щадя противника, каждое движение, каждый взмах несли угрозу. Его и раньше считали бойцом, но сегодня он превзошел сам себя. Тай Старбак, как никогда, жаждал крови, и противник был смят и полностью деморализован.
Единственно, о чем жалел Тай, что игра была короткой. Он не успел выплеснуть до конца свой гнев. Он понимал, что ему уже не удастся это сделать и теннис не поможет ему в этом.
Когда он покидал корт, на трибунах оживленно обсуждали игру, бурно спорили, восхищались, впечатленные матчем.
— Послушай, Ада, никогда не видел, чтобы парень так играл! — Мартин Дерек сиял, как счастливый папаша, у которого родился сын, голос его звучал хрипло из-за большого количества выкуренных сигарет, что подтверждала куча окурков у его ног. — Ты видела, он чуть не убил бедного итальянца.
— Видела, — спокойно отозвалась Ада.
— Ого, еще два таких матча, и наш мальчик вновь станет обладателем Большого шлема. — Он сжал огрубевшие руки Ады в своих холеных руках. — Поверь, его уже ничто не остановит.
Ада реагировала в своей обычной спокойной манере, устремив глаза на опустевший корт. Она видела по-другому, чем Мартин, причину такой игры сына. Ей достаточно было взглянуть в его глаза, в них читались гнев и страдание. Она хорошо узнавала признаки этих эмоций с тех пор, как их оставил отец Тая. Будучи еще маленьким мальчиком, он с тем же выражением лица использовал кулаки, отчаянно дрался, чтобы выплеснуть свою злость и отчаяние. Вот и сегодня он компенсировал те же чувства с помощью ракетки. И пока Мартин вспоминал и разбирал в восторге каждый удачный удар, она молчала и думала о том, что привело сына в такое состояние.
— Мамочка, — Джесс наклонилась к ее уху, — что-то не так с нашим Таем, ты ведь заметила?
— Я бы сказала, что все очень серьезно на этот раз.
Джесс потерлась щекой о щечку Пита, как будто искала у сынишки спокойствия, но он, смеясь, вырвался и подбежал к отцу.
Она снова обратилась к матери:
— Эшер не было сегодня на трибунах.
Ада подняла глаза на дочь. Джесс упоминала как-то небрежно, вскользь, что Тай и Эшер снова вместе. Но Аде можно было об этом даже не говорить. Как только до нее дошли слухи, что Эшер Вольф вернулась в теннис, она знала, чем это кончится.
Единственный раз, когда она видела Тая в таком состоянии, как сегодня, было, когда Эшер вышла за этого лощеного английского лорда. Но его ярость и угрозы были тогда предсказуемы и понятны. Потом это обернулось опустошенностью и разочарованием, что беспокоило мать еще больше.
— Да, я заметила, — ответила Ада, — она, наверное, играет сегодня.
— На соседнем корте, но только через полчаса. — Джесс обвела беспокойным взглядом трибуны. — Она должна быть здесь.
— Если ее нет, значит, у нее веская причина.
Но беспокойство не отпускало Джесс, она почувствовала неладное.
— Мам, мне надо поговорить с тобой. Наедине. Пойдем выпьем кофе.
Ада встала, не задавая вопросов.
— Вы, ребята, тут развлекайтесь без нас. — Она погладила любовно по волосам внука. — Мы скоро вернемся. Пошли, Джесс.
Мак дотронулся до руки жены.
— Ты собираешься ей рассказать? — спросил он тихо.
— Да. Я обязана это сделать.
Он качал Пита на колене и смотрел, как женщины исчезают в толпе.
Они уселись за столик. Ада ждала, что скажет дочь. Она не настаивала и не торопила, потому что видела, что Джесс всячески оттягивает разговор. Заказывает кофе, размышляет вслух, будет ли дождь, глядя на хмурое небо. Но Ада всегда была терпелива и из опыта знала, что лучше дать своим детям сначала успокоиться. Наконец, Джесс решилась и, помешивая ложечкой кофе, подняла глаза на мать:
— Мам, помнишь, мы были здесь три года назад?
Как она могла забыть? Ада вздохнула. Это был сезон, когда Тай выиграл Открытый чемпионат США, и прежде чем успел пережить и порадоваться успеху, мир обрушился на него.
— Тогда Эшер бросила Тая и вышла за Эрика Уикертона, — продолжала Джесс и, — поскольку Ада молчала, подняла чашку к губам и сделала глоток, набираясь храбрости. — И в этом была моя вина, — выпалила она.
Ада тоже глотнула кофе, вкус ей понравился, он был не так уж плох для обычного ресторана.
— Почему, Джесс? В чем твоя вина?
— Я тогда пошла к ней. — Джесс нервно стала скручивать салфетку. Она думала, что сказать матери будет легче, чем Маку, но под терпеливым молчаливым взглядом Ады снова почувствовала себя ребенком. — Я пошла к ней, когда она была одна в отеле. Я знала, что Тая там нет. Я сказала ей, что Тай уже устал от нее и еще что она ему надоела.
— Странно, что она не рассмеялась тебе в лицо, — заметила Ада.
Джесс покачала головой:
— Я была очень убедительна. Может быть, потому, что верила, что поступаю правильно. Я даже выражала ей сочувствие. — Вспомнив, как хорошо она тогда сыграла свою роль посланника несчастья, Джесс поморщилась, как от боли. — Господи, мама, когда я теперь вспоминаю все это, те ужасные вещи, которые тогда ей наговорила, и то, как я убеждала ее… — Она взглянула в глаза матери. — Я сказала, что Тай считает, что они с Эриком больше подходят друг другу. Где-то это было правдой, но я соврала, когда сказала, что Тай хочет сам ее сбыть поскорее и выдать за Эрика. И я защищала Тая, объясняя, что он не хочет, чтобы она потом страдала. И еще я сказала, что он спрашивал у меня совета, как лучше прекратить их отношения, которые стали ему в тягость.
— Джесс… — Ада положила руку на нервно крутившие салфетку руки дочери. — Зачем ты сделала это?
— Но ведь Тай был действительно несчастлив. И я разговаривала с ним накануне вечером. Он был так подавлен, так не уверен в себе. Я поняла, что Эшер ему не подходит, потому что он страдает из-за нее. И что я могу спасти его от дальнейших страданий.
Откинувшись на спинку кресла, Ада задумчиво смотрела в окно. Теннисный клуб в Вест-Сайде ей всегда нравился, потому что был типичным американским клубом. Недалеко была железнодорожная станция Лонг-Айленда, шум создавали и проносившиеся в небе вертолеты и самолеты, не говоря уже об автомобильном движении. Она никогда не могла привыкнуть к тишине спокойного пригорода, потому что всю жизнь жила в самом центре большого города. Теперь она сидела, чувствуя себя вполне комфортно в этом шуме, и пыталась подобрать верные слова. Дети, даже взрослые, всегда остаются детьми для своих родителей.
