Они были равны — сила против силы, и казалось, не будет конца их противостоянию. Но его тактика себя оправдала. Тай почувствовал, что победа близко. Два раза счет был равным. Публика сходила с ума. Но вот последовал мощный эйс, который переломил ход игры, дал Таю преимущество и подавил все-таки волю противника. Тай прибавил агрессивности. И вот это случилось. Последовал неудачный прием Майкла, после которого Тай получил возможность ударить с лету, и измотанный противник даже не сделал попытки достать мяч — он понимал, что это бесполезно. Майкл проиграл. Конец.
Гейм. Сет. И матч.
И сразу накатили жар и изнеможение. Тай с трудом удержался на ногах, хотелось упасть на колени, чтобы немного стало легче. Но он заставил себя подойти к сетке.
Они обменялись рукопожатиями, потом Майкл обнял Тая одной рукой.
— Будь ты проклят, Старбак, — задыхаясь, выговорил он, — ты меня чуть не убил.
Тай рассмеялся и некоторое время держался за Майкла, чтобы не рухнуть.
— Я умру, если не выпью сейчас. — Майкл ухмыльнулся. — Пошли напьемся.
— Принято.
Они разошлись, победитель и поверженный, чтобы встретиться с прессой, и только потом в душ и на массажный стол. Тай схватил протянутое кем-то полотенце, кивая на поздравления и вопросы, которые сыпались со всех сторон. Сквозь ткань слышал щелчки и жужжание камер. Но слишком устал, не имея сил даже выругаться. Кто-то рядом собирал его ракетки. Он отбросил мокрое насквозь полотенце, и его глаза встретились с глазами Эшер.
Какие необыкновенные у нее глаза, мелькнула мысль. Глубокие, холодные и необыкновенно-голубые. Он с наслаждением мог утонуть в них. И сразу, как будто открыли окно, ворвалась струя свежего воздуха, охладив его разгоряченное тело.
— Поздравляю.
От ее улыбки всегда исчезала усталость. На место усталости не приходило желание, а наступал просто покой. Благословенный покой.
— Спасибо. — Он взял у нее из рук сумку с ракетками, и их руки встретились.
— Пресса, наверное, ждет тебя.
Он ответил гримасой, показывая, что чувствует по этому поводу. Она засмеялась и подвинулась ближе.
— Могу я угостить тебя ужином?
И заметила, как на его лице мелькнуло удивление. Он ответил:
— Конечно.
— Жду тебя в семь в холле отеля.
— Договорились.
— Старбак, как вы думаете, что явилось поворотной точкой матча?
— Какой стратегии будете придерживаться в финале с Принсом?
Тай, не отвечая репортерам, даже не слушая их, смотрел вслед Эшер, которая прокладывала путь в толпе. А сверху за этой сценой наблюдала Джесс, которая испытала состояние дежавю. Да, подумала она, это уже было.
Тай встал под душ, как был, прямо в форме, стоя сбрасывал ее под хлещущими струями. Репортер из «Мира спорта», прислонясь к кафельной стене, спрашивал. Стоя голым, с комком сброшенной одежды у ног, Тай отвечал. Он никогда не стеснялся и вообще никак не озадачивался по поводу прессы, ему было все равно, что они напишут. Он знал, что мать собирает все отзывы, но сам никогда не читал ни интервью, ни критики. Намыливая обеими руками лицо, он смывал липкий слой пота. Кто-то протянул ему пластиковую бутылку с фруктовым соком. Он выпил ее до дна, восполняя потерю жидкости. Слабость и боль возвращались. Поскорее выбрался из душа и вскоре без сил лежал на массажном столе.
Сильные пальцы массажиста начали свою работу. Вопросы все еще жужжали прямо над его ухом, но он игнорировал их. Просто закрыл глаза и выключил все посторонние звуки из сознания. Боль волнами пробегала в икроножных мышцах, когда их мяли опытные пальцы, он терпел, зная, что потом наступит облегчение. Десять минут он буквально агонизировал от боли. Потом начал дремать. Боль постепенно стала забываться, как у женщины забываются схватки и муки родов. Он вспоминал победу и взгляд темно-голубых глаз. И это были последние видения, после которых он погрузился в сон.
Пол в холле был выложен белой и розовой плиткой. Мадж сказала, что, наверное, стоит тяжелого труда его мыть, на что ее муж сухо заметил, что вряд ли она отличит, каким концом швабры надо мыть полы. Эшер слушала молча их шутливую перебранку и уговаривала себя не волноваться. На часах было шесть тридцать.
Она тщательно оделась к ужину, выбрав простое платье из крепдешина, нежного цвета персика. Волосы убраны от лица, в ушах маленькие, каплями, сережки из коралла и жемчуга. Руки без колец.
— Ты где ужинаешь? — спросила ее Мадж.
— В маленьком ресторане на левом берегу. — Эшер помнила, что там играл скрипач. Тай ему дал тогда двадцать долларов и весело посоветовал проваливать от их столика.
Раздались раскаты грома. Мадж, взглянув в сторону входной двери, сказала:
— Сегодня чертовски трудно будет найти такси, — и добавила: — Ты видела Тая после игры?
— Нет.
— Чак сказал, что они с Майклом заснули прямо за столом, как младенцы. — Она хихикнула, скрестив крепкие коротковатые ноги. — Кто-то из репортеров сделал пару удачных снимков.
— Спортсмены на отдыхе, — прокомментировал ее муж.
— Это подмочит имидж наших стальных парней.
Эшер улыбнулась, вспомнив, как выглядит Тай во сне — беспомощным и юным. Когда ресницы опускались на эти горящие глаза, он сразу напоминал ей маленького усталого мальчика. Во сне выключалась его неуемная энергия. Что-то больно шевельнулось в ее душе. Если бы ребенок остался жив… Она поспешно отбросила эту мысль.
— Эй, смотрите, ведь это же сестра Тая! Эшер повернулась и увидела, как Джесс и Мак пересекают холл.
— Да.
Их взгляды встретились. Выбора не было. Держа мужа за руку, Джесс подошла к компании:
— Привет, Эшер.
— Джесс.
Джесс быстро провела языком по губам, что у нее всегда означало волнение.
— Вы незнакомы с моим мужем. Маккензи Дерик, леди Уикертон.
— Эшер Вольф. — Она потянула руку Маку. Вы не родственник Мартина?
— Это мой дядя. Вы его знаете?
Эшер улыбнулась, глаза потеплели.
— И очень хорошо.
Она представила друзей так естественно и приветливо, что сразу понравилась Маку. Да, внешне холодна, но только внешне. Он не согласился с характеристикой Эшер, данной его женой. Мужчина лучше распознает, когда под холодноватой оболочкой таится темперамент и характер. И может быть, мнение Джесс в отношении чувств Тая к Эшер ошибка?
— Вы тоже поклонник тенниса, мистер Дерек?
— Мак, — поправил он, — только в связи с братом жены. Но сам не играю. И это вызывает негодование у дяди Мартина.
Эшер рассмеялась, оценив юмор. Сильный характер, настоящий мужчина. Он не станет терпеть второе место у жены после Тая.
