Именно так всё на свете и происходит. Вначале кто-то делает
глупость – большую глупость. Потом кто-то другой оказывается в нужное время в
нужном месте.
И вот один человек получает шанс исправить чужую ошибку. Или
не исправить, а героически погибнуть. Как правило, именно так всё всегда и
происходит.
1
– Боевой корабль? – спросил Алекс.
Адмирал кивнул. На его лице появилось подобие улыбки.
– Давайте догадаюсь... – пробормотал Алекс, откинувшись в
кресле. Кресло ничуть не походило на стандартное устройство из металла и
пластика для надежного размещения седалища. Это было творение настоящего
мастера – из темного вишневого дерева, гобеленовой ткани и настоящей кожи.
Кабинет адмирала больше походил на будуар пресыщенной красавицы – картины на
стенах, мебель ручной работы, мягкий ковер на полу. Даже один-единственный
экран был заключен в изящную серебряную раму. Впрочем, чего еще ждать от обитателей
Гедонии?
– Я весь внимание, – поправляя кружевной отворот шелковой
рубашки, сказал адмирал.
– Вы нашли древний боевой корабль, – предположил Алекс. –
Корабль Тайи. Или – времен первой Империи. Или принадлежащий неизвестной доселе
цивилизации. Корабль исправен, но никого не пускает на борт, он сжигает ваши
корабли и требует назвать пароль. А к Гедонии приближаются орды злобных
завоевателей, и над кораблем надо спешно обрести контроль. Для этого вам и
потребовалась моя команда. Так?
– Как романтично! – восхитился адмирал. – Да вы сочинитель!
На «сочинителя» обижаться не стоило – поэты, писатели и
прочая никому не нужная богема в Гедонии была крайне популярна.
– Спасибо. – Алекс взял бокал с коктейлем. С удовольствием
сделал глоток. – Я угадал?
– К сожалению, ситуация гораздо хуже, – вздохнул адмирал. –
Корабль совсем новый, только что со стапелей. Защитные системы... э-э...
отключены, попасть на борт может даже ребенок. И нас вовсе не собираются
атаковать, поверьте! Гедония – мирная планета, космический флот мы держим
исключительно в эстетических целях.
Алекс позволил и себе ироническую улыбку. В галактике не
бывает мирных планет. Точнее, они встречаются, но слишком уж часто меняют
хозяев.
– Тогда в чем ваша проблема?
Адмирал взглядом указал на экран. То ли управление было
мысленным, через радиошунт или нейротерминал, то ли вышколенный секретарь,
скромно сидящий за своим столиком в углу, в приказах не нуждался. Алекс решил
поставить на второе – в Гедонии одинаково не любили техноимпланты и генетические
специализации.
– Мы купили корабль у халфлингов, – сказал адмирал. – Мы
заказали самый мощный, самый красивый и самый совершенный боевой корабль в
галактике. Заказ выполняли восемь лет...
Алекс его уже не слушал. Оставив бокал, он смотрел на экран,
совершенно не заботясь о том, чтобы скрыть восторженное выражение лица.
Корабль был прекрасен.
В космическом сражении все подчинено функциональности.
Боевой корабль должен иметь максимальный тоннаж к площади обшивки, потому что
тоннаж – это энергия, компьютеры, пушки и не очень-то нужный довесок в виде
экипажа, а обшивка – это броня, которую при всех защитных полях требуется
делать потолще.
Что это значит на практике?
Простейшую арифметическую задачу и простейшую геометрическую
фигуру.
Космическое сражение – это битва шаров.
Плавно скользят (если смотреть издали, если вблизи – то
стремительно несутся) в пространстве шары самого разного диаметра. Маленькие
шарики – истребители, побольше – эсминцы, еще больше – крейсера, совсем уж
большие – линкоры. Если повезет, то среди кораблей окажется циклопическая сфера
дредноута.
Некоторые шары блестящие, это значит, что ставка сделана на
отражающую броню. Другие – черные, это значит, что ставка сделана на
поглощающую броню. Третьи – радужные, это значит, что вам посчастливилось
наблюдать новейший корабль с динамической обшивкой. Впрочем, под черной броней наверняка
найдется зеркальная, под зеркальной – черная, под дорогой и пока не отлаженной
радужной – пара слоев обычной.
Это уже не арифметика и не геометрия. Это физика.
В своем движении шары отчаянно маневрируют. Лучевое оружие с
расстоянием теряет мощность даже в вакууме. Самонаводящиеся ракеты хоть и
невозможно «стряхнуть с хвоста», но маневр даст совсем не лишние секунды для
зенитных батарей.
Это механика.
В броне периодически открываются амбразуры – чтобы выпустить
пучок света, направить в цель заряд частиц или дать залп ракетно-торпедным
оружием.
Это тактика.
Где-то внутри кораблей делает свою работу экипаж. Как
правило – лишь задает общую стратегию, а иногда еще борется за живучесть.
Машины все равно маневрируют и стреляют быстрее и точнее, но экипаж обычно
имеется.
Это традиция.
Иногда один из шаров прекращает маневрировать и уносится
прочь по инерции. Иногда – превращается во вспышку света.
Это – конец.
Корабль, построенный халфлингами для Гедонии, казался
пришельцем – нет, не из другого мира, законы физики и геометрии одинаковы во
всей Вселенной. Он казался пришельцем из другого времени. Из тех далеких и
странных веков, когда оружие делали не просто смертоносным, но еще и красивым.
Где-то в центре конструкции корабля угадывалось зеркальное
сферическое ядро, но даже оно казалось частью дизайнерского замысла. Из сферы
тянулись вперед сверкающие плоскости, они подобно лепесткам расширялись и
расходились в стороны, придавая кораблю форму раскрывшегося цветка. Сходство
усиливал выходящий из ядра «стебель» – ребристая колонна необычного
зеленовато-серого оттенка с торчащими подобно шипам выступами.
– Цветок... – восхищенно сказал Алекс.
– Мы назвали его «Серебряная Роза», – с гордостью произнес
адмирал. – Не правда ли, красивый корабль?
Корабль начал медленно вращаться, и Алекс понял, что
«цветок» даже не был симметричным. «Лепестки» различались по форме и толщине,
по кривизне изгиба. «Стебель» тоже был не совсем ровным и прямым, «шипы»
оказались разбросаны совершенно хаотично.
– Длина – три тысячи сто сорок один с половиной метр, –
сказал адмирал. На экране тут же возникла шкала. – Центральный отсек – более
трехсот метров в диаметре.
– Он... живой? – предположил Алекс. Ему доводилось слышать
истории о живых кораблях, целиком построенных из органики. Раньше он не
принимал всерьез эти байки, но при взгляде на «Серебряную Розу»...
