И тут у Марка случается озарение – он все вспомнил. Он не только где-то уже видел лицо Анны – Два года назад он на ней женился. Алкоголь сыграл с ним злую шутку: он всю ночь искал то, что было у него под рукой. Радость – чувство довольно примитивное. Сумерки опускаются, взять ее руку в свою. Ходить. Дышать. Сказать спасибо, но кому? Временами кажется, что счастье неизбежно. У Марка в голове звучит фраза: «Любовь спасет мир». Ну да, он женат. К тому же по любви. Марк обожает старомодные удовольствия. И прелестная пара новобрачных пересекает VIII округ. Они почти неуместны здесь, как какие-нибудь террористы. Почти – потому что ни один сторонник «Аксьон директ» не выдержал бы режима их жизни. Но Марк с Анной воображают себя истинными авантюристами новых времен: добавляют эстрагон, когда жарят бараньи отбивные. Они пожирают выдержанный камамбер и заливают его красным бургундским. Они забывают очки под кроватью. Любовь – это пучок молодой редиски, купленный в Тарасконе и съеденный с крупной солью. У них одновременный оргазм. Они находят свои очки. И все время чистят зубы. Они прикладывают кучу усилий для того, чтобы чудо продолжалось.
– Наверное, я правильно сделала, что вышла за тебя, – говорит Анна, прелестная, как конфетка.
– Если бы ты этого не сделала, я бы давно скопытился, – говорит Марк. – Зачем ты пришла в «Нужники»? Следить за мной?
– Хотела убедиться, что ты найдешь место у стойки, чтобы разнюниться. Что ж, ты снова ночь напролет изменял мне с самим собой. Марк пользуется случаем, чтобы еще потискать ее. Ему это кажется совершенно естественным: в случае «рекламаций» он может предъявить свидетельство о браке, составленное по полной форме. Законы Республики на его стороне.
Позднее, в такси, Анна говорит ему:
– В Нью-Йорке такси желтые, в Лондоне – черные, а в Париже – дурацкие.
– Просто договариваться о цене нужно, когда садишься.
– Но водители слепо нам верят. Мы даем им свой адрес, и они нас везут, как бараны.
– Да, и нет никаких гарантий, что поездку оплатят.
– Доехав до места, таксисты оборачиваются и смотрят на нас, как идиоты, как будто осознав, что мы можем сохранить денежки, просто-напросто сделав ноги.
– С вас шестьдесят франков, пжалста, – говорит таксист, оборачиваясь: ему немного не по себе – ведь они наконец приехали. К чему нам продолжать жить? Каждый новый день заливает землю светом. Глаза, ослепленные бледным небом, ничего не различают. Птицы летают, собаки лают, мужья возвращаются домой. Каникулы в коме заканчиваются при ярком свете дня. Утро совсем желтое – цвета омлета с сыром. Не так уж и трудно выбраться из VIII округа. Их души держатся за руки. Они летят: наступил новый день. Марк умирает с голоду, хотя точно знает, что не сможет проглотить ни куска. У него даже голова не болит. И во рту полк солдат ночевал.
Завтра – это поцелуй в шею. Капля дождичка на лбу. Завтра – это поехавший чулок и упавшая с плеча бретелька. Завтра – день вечного Великого поста. Завтра ночь пройдет в тишине. Возможно, что-нибудь завершит ее ударом бейсбольной биты. Впервые в жизни Марк согласен быть нормальным. Кстати, если усердно делаешь вид, что влюблен, на самом деле влюбляешься.
Марк и Анна – мораль этой безнравственной истории. Все остальное – литература.
Марк никогда больше не видел Жосса Дюмулена. Время от времени он даже спрашивает себя: «А был ли Жосс?..»
Вот так Анна Марронье доставила мужа домой. Когда они легли, он произнес заключительную сентенцию:
– Солнце завтра встанет, я – нет! Наутро их разбудил пылесос прислуги-португалки.
Вербье
* * *
Автор выражает свою благодарность за неоценимую помощь и моральную поддержку при редактировании этой книги следующим диск-жокеям:
Pat Ca$h (Chantier de La Defense)
Philippe Corti (Le Sholmes)
Sister Dimension (Le Boy)
Laurent Gamier (Power Station)
Albert Grintuch (Le Balajo)
David Guetta (Le Queen)
Hughes (Les Bains)
Jacques Romenski и Jose Rubi-Lefort (Castel)
Philippe Sellers (L'Infini's)
