Вечером уже успевшая впасть в грех зависти к красоте и богатству нарядов римских дам Жанна занялась своей нижней юбкой, пока Жаккетта приводила в порядок ее платье.
Появлялись на свет ожерелья, сережки, браслеты. Мягко отсвечивали красным, синим и зеленым в пламени свечи украшавшие их камни.
Жанна, представляя, как утрет она нос местным красавицам, расслабилась и совсем упустила из виду, что в гостинице и стены имеют уши, а любопытный глаз щелку всегда найдет.
Внимательный глаз в проеме замочной скважины с интересом разглядывал, как обычная нижняя юбка открывается в необычном свете, становясь источником хорошего состояния.
Жанна выбрала украшения и велела Жаккетте зашить оставшиеся обратно.
Наступила ночь.
После полуночи Жаккетта проснулась, то ли от шороха, то ли от шуршания. И обострившимся от чувства опасности зрением увидела, как по темной комнате движется к выходу темный человек. И что-то уносит.
Не успев спросонья сильно испугаться, Жаккетта резко бросилась к нему и уцепилась за то, что он утаскивал.
– Госпожа, юбка!!! – завизжала она, обеими руками вцепляясь в ткань.
Ночной вор уже открыл дверь и выскочил в темный коридор, вытаскивая туда же добычу с прицепившейся к ней Жаккеттой.
Но тут подоспела Жанна и тоже мертвой хваткой ухватила свою собственность.
Вор в коридоре тянул юбку к себе, девицы в комнате к себе.
Время шло.
Ярость Жанны и тяжесть Жаккетты потихоньку перевешивали.
Вор решил активизироваться и перехватить юбку поближе к ее середине. И Жаккетта рядом со своей рукой увидела чужую волосатую кисть.
Она поступила совершенно естественно по своим понятиям: нагнулась и изо всех сил укусила наглого похитителя нижней юбки.
Коварно укушенный вор от неожиданности выпустил добычу и предпочел ретироваться.
Жанна и Жаккетта грохнулись на пол.
– Ты держи обеими руками, а я свечу зажгу! – скомандовала Жанна.
Жаккетта кивнула и, сидя на полу, крепко держала драгоценную юбку, чуть было не покинувшую их навсегда.
Пережить в компании с ней путешествие на корабле, пиратский плен, гарем, осаду, опять пиратский корабль, синюю лодку, Кипр, галеру, Родос, еще одну галеру – и в Риме лишиться ее навсегда? Ну уж фигушки!
Жанна, ругаясь, как моряк, грохотала чем-то у столика.
– Может, надо хозяина гостиницы позвать? – предложила Жаккетта.
Судя по шуму и все усиливающейся крепости выражений, госпожа вполне могла прокопошиться до рассвета.
– А кто поручится, что он не в сговоре с этим мошенником? – Жанна уронила очередной предмет.
– Тогда городскую стражу! – предложила другой вариант Жаккетта.
– И что ты им скажешь? Нижнюю юбку, мол, украсть хотели? – прошипела Жанна. – Счастье еще, что он приготовленные на сегодня украшения не нашел. Я их под подушку положила. Нет уж, никого звать не надо, сами разберемся. Вот только свечу зажгу.
Жаккетте надоело сидеть на полу и ждать света. Она поднялась и, не выпуская юбки, подошла к Жанне.
– Давайте я. А вы держите.
Жанна с облегчением вцепилась в юбку, и Жаккетта смогла запалить огонь.
– Быстро одеваемся! – скомандовала Жанна. – Сидим до утра, а как рассветет, съезжаем из этой помойки! Если сегодня он просто пришел, то завтра сначала головы нам отрежет, а потом юбку заберет. Где твой нож?
Остаток ночи они просидели на краю Жанниной кровати, забаррикадировав дверь столиком.
Вор не появился.
Глава III
Когда розовый рассвет за окнами стал золотым, девицы покинули гостиницу.
На прощание Жанна наградила зевающего хозяина гостиницы таким убийственным взглядом, что, будь он не хозяином гостиницы, а трепетным юношей в начале жизненного пути, у него осталось бы чувство собственной неполноценности на всю последующую жизнь.
Хозяин же только от души зевнул.
* * *
Зажимая под мышкой свою вышитую картину, Жанна яростно шагала по римским улочкам просто неприличными для дамы быстрыми шагами.
Следом неслась нагруженная дорожными мешками Жаккетта, не поспевая за набравшей скорость госпожой.
Она поминутно оглядывалась, проверяя, не преследует ли их ночной злодей. Если ночной злодей их и преследовал, заметить это Жаккетте не удалось, ибо идущие позади них люди все как один имели незлодейские лица. Словно сговорились. И забинтованной руки ни у кого не было.
И вообще в этот час на улицах было немноголюдно.
Отмахав несколько кварталов, невыспавшаяся Жанна притомилась и пошла медленнее.
Навстречу им шествовало лицо духовного звания.
В лице невысокого, немолодого человека в сутане. Довольно плешивого и носатого. Шнурки его лиловой шляпы, висящей за спиной, были украшены тремя красными кисточками.
«Кто-то из протонотариев
[4]
! – мелькнуло в голове у Жанны. – И лицо чуть знакомо, кажется, я видела его в коридоре канцелярии».
– Доброе утро, дочь моя! – на чистейшем французском приветствовал ее протонотарий. – Куда вы спешите в столь ранний час?
Обращение его было вполне светским.
Жанна поспешно сунула Жаккетте вышивку и сказала:
– Утро доброе, святой отец! Мы ищем новую гостиницу. В старой меня пытались обокрасть.
– О времена! – сокрушенно воскликнул протонотарий. – В Святом Городе пытаются посягнуть на имущество и жизнь паломницы! Куда же катимся?
Жанна в тон ему вздохнула.
– Прекрасная синьора! – вдруг просветлел лицом плешивый протонотарий. – Не сочтите мои слова за дерзость, но я бы не рекомендовал вам связываться с гостиницами. Они кишат опасностями и насекомыми в постелях.
– Но мне надо где-то жить. Пока я добьюсь аудиенции у Его Святейшества, пройдет немалый срок… – мягко напомнила церковному чиновнику Жанна.
– Я мог бы порекомендовать вам прекрасную квартиру. В соседнем доме с тем, где я снимаю жилье, почтенная чета булочников сдает комнаты на втором этаже. Они в высшей степени порядочные люди и берут за квартиру недорого. Это значительно ближе к резиденции Его Святейшества, чем ваша прежняя обитель.
Жанна растерялась.
С одной стороны, в городе бывают миллионы паломников, и у всех свои беды, с чего бы это протонотарию озаботиться именно их судьбами?
Но с другой стороны отдельное жилье, без гостиничной толкотни, шума и гама. И свежие булочки по утрам…
