Вчера ночью вы с Тамарой впервые по-настоящему занимались любовью, и это было чудо из чудес – сладкое, как персик, и естественное, как сама природа. Октав, ты по праву заслужил свою репутацию чемпиона по внедрению. Группа «REM» пела по MTV «Это конец света, и мне так приятно это». Тамара подошла к тебе, когда ты искал салфетку, чтобы вытереть пальцы, липкие от персикового джема (ты съел пончик с персиковым джемом), и начала облизывать твою руку – а потом и все остальное. Ты ответил тем же, и вы сплелись в цепком, неразъемном объятии. У нее были сладкие губы (все тот же персиковый джем). Она щекотала тебе лицо своими лениво-тяжелыми волосами. У Тамары такая гладкая, блестящая кожа, что в ней видишь собственное отражение. Едва достигнув оргазма, ты тут же воспрянул вновь. Такого с тобой давно не случалось. Когда постоянно живешь с кем-то, вторая эрекция – редкая гостья. А ведь как это приятно: миг назад вы слились в экстазе, затем перевели дух, отхлебнули водички, выкурили по сигаретке, поболтали о том о сем, и вдруг – хлоп! – между вами словно искра проскочила, глаза опять горят, желание поднимается мощной волной, у нее мокро между ног, ваш таран затвердел и напрягся до боли. Слоган: «Прелестная Тамара, жди второго удара!»
Во время сна у нее на лбу и на плечах выступили капельки пота, прозрачные, будто роса. Как сказал Поль-Жан Туле в романе «Моя подружка Нан», ей свойственна «ленивая грация креолок, чрезмерно утомленных бездельем». Теперь ты даже не понимаешь, почему раньше не стащил с нее эту беленькую маечку. Ах, знать бы, как это сладко!.. Она красит волосы, но они не просто золотистые, они струистые. Вчера вечером Тамара ела тараму возле бассейна в «Мажестике». И вдруг сказала: «Хочешь, сделаю минет?» – «Ого! Я гляжу, у тебя уже и губки и грудки на меня нацелились!» – «Да уж, если я на кого нацелилась, то стреляю без промаха». Когда она поворачивает голову, все мужские головы поворачиваются за нею следом, как подсолнухи. У нее точеный профиль – точеный, но смягченный, глаза золотистые, но лучистые; все удлиняется при взгляде на нее, даже хвалебные речи в ее адрес. Тяжелые струистые волосы не поспевают за ней, они текут вниз по спине и при каждом движении Тамары источают хорошо знакомый тебе аромат – «Наваждение»… Запах Софи, на первой стадии вашего романа, когда она испытывала свою власть над тобой, призывно протягивая губы, как Каролина Эррера с рекламного плаката. Это напоминает тебе, что вы трахались без резинки.
– Берегись, Тамара, я чертовски плодовит.
– Нашел чем пугать! Я уже лет десять, как принимаю пилюли. Ты хоть не болен?
Вы оба притворяетесь спящими, сидя перед телевизором. Вас будит Чарли, который орет в трубку как ненормальный:
– У нас СПИД! Мы заполучили СПИД!
– Что-о-о?
– Да слушай же: министерство здравоохранения предоставило нам бюджет на противоспидную рекламу! Правда, здорово? Десять миллионов евро, не слабо?!
Тамара оборачивается к тебе:
– Что случилось?
– О, ничего особенного… Это Чарли звонил… Мы заполучили СПИД.
Накануне утром вы угощались мексиканскими дурманными грибочками-псилоцибами из Амстердама (по четыре шляпки и по три ножки на каждого), и ваши разговоры приняли новый оборот:
– У тебя две головы.
– Шкаф сейчас взорвется.
– Я – звезда первой величины!
– Мне хочется посмотреть фильм, ты не знаешь зачем? Это нормально?
– Пока я пойму, о чем ты спрашиваешь, будет уже поздно отвечать.
– Я все еще мысленно продолжаю работать.
– Я сражался с мини-баром, но он победил.
– Белая горлица мокнет в болоте, старая жаба парит в небеси.
– Я вновь становлюсь самой собой.
– Мне не хочется смотреть фильмы с траханьем. На хрен мне это нужно… а вообще, все равно, кругом одно и то же.
– Вы, девки… и зачем только вы хотите нас удержать при себе?..
– Я терпеть не могу фразы, которые начинаются со слов «я терпеть не могу».
– Ты утоляешь мою жажду любви!
– А ты меня непрерывно обманываешь.
– Верно. Но я мог бы поступить еще хуже – жениться на тебе.
Знаете ли вы разницу между богатыми и бедными? Бедные продают наркотики, чтобы покупать «найки», в то время как богатые продают «найки», чтобы покупать себе наркотики.
Море танцевало в узком темном проливе. Сегодня оно не играло изменчивыми переливами, нет. Лишь на следующий день Тамара объявила тебе, что уходит навсегда.
– С кем?
– С Альфредом Дюлером, твоим клиентом из «Манон». Он просто с ума по мне сходит. По двадцать раз на день признается в любви моему автоответчику. Мы с ним переспали на прошлой неделе; он повез меня в «Трианон-палас» и чуть не рехнулся от счастья, хотя при этом умирал со страху, ну такая лапочка! Знаешь, он и вправду вел себя очень мило и наобещал мне с три короба: говорил даже, что бросит ради меня жену, – мол, она ему жизнь заела.
– Тоже мне новость! Да он сам заел жизнь миллионам людей. Но что ж ты будешь делать со своей дочкой – оставишь в Марокко?
– А вот и нет. Альфред хочет, чтобы я привезла ее во Францию и чтобы мы жили все вместе; он собирается развестись и жениться на мне – в общем, готов на что угодно. Знаешь, прямо не верится, до какого идиотства можно довести пятидесятилетнего мужика, имея тонкую талию и умея работать языком.
– И будучи на двадцать лет моложе его жены.
– Слушай, не дуйся, ты же прекрасно знаешь, что такой случай выпадает раз в жизни. Это мой единственный шанс, я не могу его упустить! Устрою свою судьбу, стану солидной дамой. Впервые в жизни у меня будет собственный дом. Я смогу его обставить как захочу, я буду зваться мадам Дюлер, а моя дочка – мадемуазель Дюлер; мы заведем машину и поедем на ней летом отдыхать в Прованс. Главное, я почувствую себя в безопасности и смогу наконец есть вволю и не бояться растолстеть! Но тебя я не забуду, ты ведь придешь ко мне на свадьбу, да? Я даже хотела позвать тебя в свидетели, но Альфред против – он ужасно ревнует к моему прошлому.
– А ты что, все ему рассказала? С ума сошла, это же мой главный клиент!
– Ну… Не все, конечно, в подробности я не входила, да он и не стремился их узнать, он и так чует, что мы с тобой отрывались вовсю.
– Что было неправдой – до вчерашнего вечера.
– Верно. Я ведь потому тебя и изнасиловала – меня заедало, что мы с тобой ни разу не трахались. Кстати, ты был вполне на высоте; скажи, тебе понравилось, ты доволен? Я не хотела расставаться с тобой, не показав товар лицом. Ведь все это мне привалило благодаря тебе… (с этими словами она указывает на обложку «Elle», фото Жан-Мари Перье, где ее улыбка сияет над титром «Тамара: „Мегрелет“ по-берберски»).
– И ты даже не придешь на вручение «Львов»?
– Слушай, Альфред против этого, он такой собственник, я не хочу лишний раз ему перечить. Тем более, он где-то прав: говорит, что если я собираюсь сниматься в кино, то лучше мне не мелькать лишний раз в рекламе.
