– Если бы я знала, если бы хоть весточку подал, что жив, я обязательно дождалась бы тебя.
– Прекрати. Это пустой разговор.
– Ты поругался с Гронским?
– Какое это имеет значение? Для меня что есть Гронский, что нет, все равно. Не пойму, и на черта он держит столько охраны? Куда ни глянь, везде мордовороты. А пацана защитить не смогли. Как мог телохранитель твоего сына допустить, чтобы его усыпили, как щенка в ветеринарной лечебнице?
– Ну не рви мне душу. Я вторые сутки уснуть не могу, места себе не нахожу.
– Это в таком-то огромном особняке?
– Зачем ты так?
– Как, Галя? У меня такое впечатление, что Гронский больше за свою шкуру боится, нежели за семью. Ведь вы наверняка знали, что в Москве за последние полгода произошло несколько похищений детей богатых родителей. Почему твой муж не усилил охрану? Почему назначил телохранителем дилетанта? На спецов денег пожалел? А спец, Галя, не допустил бы похищения. Сам погиб бы, но выкрасть пацана не дал.
– Ты хочешь сделать мне больно?
– Извини, что-то нервы стали пошаливать.
– Ты женат? – неожиданно спросила Галина.
– Женат, – солгал Одинцов, – и у меня все в порядке.
– Я рада. Но, по-моему, ты сказал неправду.
– Галь! Оставь меня! Иди домой.
– Да, я уйду, я понимаю, что ты считаешь меня изворотливой сукой, которая выскочила замуж по расчету, не дождавшись, пока пройдет год после гибели мужа. В чем-то ты прав. Возможно, ты винишь меня и в смерти Дарьи Петровны, ведь я оставила ее одну. Но тогда, Паша, в те страшные дни, недели, месяцы, поверь, я ни о чем не думала. Меня словно…
– Хватит, Галь, сколько раз повторять, я ни в чем тебя не виню и ты ни в чем не виновата.
– Не хочешь говорить со мной. Но, ради бога, скажи только одно – вы спасете сына?
– Если честно, не знаю. Зацепимся за Шерхана, тогда спасем.
– Шерхана? Кто это такой? – удивленно посмотрела Галина на Одинцова.
– Тот, у кого я был в плену и кто организовал похищение твоего сына.
– Что может помешать зацепиться за него?
– Не что, а кто! Твой благоверный. Если он откажется от услуг Каштанова – это частный детектив, – то шансов на спасение Эдуарда не будет. Я хорошо знаю повадки Шерхана. Он переиграет Гронского, как мальчишку. А твой муж намерен ввязаться в игру с Шерханом. По крайней мере, при мне он обдумывал именно этот вариант.
– Гронский не откажется от ваших услуг, – твердо проговорила Галина.
– Ты имеешь на него влияние?
– Неважно. Я сказала, он будет делать все, что скажете вы, значит, так и будет. Я не дам погубить своего сына.
– Вопрос, хватит ли у тебя на это времени. Но… ваши дела – это ваши дела. Черт, голова разболелась.
– Принести аспирин?
– Нет, оставь меня одного. Это быстрее поможет.
Из холла на лестницу вышел один из охранников:
– Господин Одинцов, вас просят подняться в кабинет.
– Кто просит?
– Мне распоряжения отдает господин Гронский.
– Ладно, иду, надышался свежим воздухом, – ответил Павел и посмотрел на Галину: – Я сделаю все возможное, чтобы вытащить из лап бандитов твоего сына. В этом можешь не сомневаться.
– Спасибо, Паш!
– Не за что пока.
Одинцов поднялся в кабинет.
– Павел Алексеевич, – обратился к нему Гронский, – прошу извинить меня за резкость. Нервы, понимаете ли.
– Понимаю. Что вы тут решили?
– Решение еще предстоит выработать. Пять минут назад на связь выходил Караханов.
– Узнаю Шерхана, – усмехнулся Одинцов, – привычкам не изменяет, действует вопреки своим же словам. Он когда должен был позвонить?
– Вечером.
– А звонит днем. Это чтобы держать жертву в напряжении, не давать ей сосредоточиться. Так что он говорил?
– Послушай. – Каштанов пододвинул диктофон. – Мы записали разговор, – и включил кнопку воспроизведения.
В кабинете зазвучало:
«– Господин Гронский? Казбек. Вы подготовили нужную сумму?
– Да, как вы и говорили, двадцать миллионов рублей разными купюрами, бывшими в употреблении.
– Прекрасно. Приятно иметь дело с умным человеком. Я решил изменить план. Сделка должна состояться сегодня.
– Сегодня? Это неожиданно.
– Вас должна радовать эта неожиданность, – рассмеялся Караханов. – На день раньше получите своего сына.
– Где и когда?
– Слушайте и запоминайте. В 21.00 вы должны подъехать на площадь Суворова, припарковаться у забора Дома Российской армии. Пройти в сквер, что внутри площади, и там ждать. К вам подойдет человек, который скажет, что он от меня. Дабы не возникло никаких подозрений, он предоставит возможность поговорить со мной. Ему вы и передадите деньги. Порядок передачи доведет мой человек. Как только деньги окажутся у моего человека, он уедет…
– Но…
– Не перебивайте! Мой человек уедет. Мы посмотрим, не будет ли за ним слежки. Если не будет, то туда же в сквер выйдет ваш сын. Живой и невредимый. Он все время будет находиться рядом. Вы должны быть один…
– Но, господин Казбек, – прервал главаря Гронский, – я не вожу автомобиль, и вы должны это знать.
– Не водите… – Бандит задумался, потом сказал: – Что ж, это странно, но не так редко. Хорошо, пусть с вами будет водитель. Но предупреждаю, он должен постоянно находиться в автомобиле. Не пользоваться ни телефоном, ни каким-либо другим средством связи. Мы будем смотреть за ним. Он должен просто сидеть, положа руки на руль, и ждать вас. Если вдруг задумает просто открыть дверь, я не говорю уже о выходе, или воспользуется средством связи, сделка не состоится. Вам все понятно?
– Да.
– Прелестно. Значит, в 21.00 на площади Суворова».
Каштанов выключил диктофон, посмотрел на Одинцова:
– Ну, что скажешь, Паша?
– Скажу, что никакой сделки не состоится. Шерхан решил проверить господина Гронского.
– А по-моему, все логично, – возразил бизнесмен, – деньги у меня, сын для бандитов ненужный балласт. Чего медлить? Решить вопрос сразу, и все дела.
– Вы уверены, что, забрав деньги, Караханов вернет вам сына? И что Эдуард действительно будет находиться где-то рядом с площадью? – спросил у Гронского полковник Карасев.
– Нет, – ответил тот. – Но я тоже не идиот. Встречусь с человеком Казбека, свяжусь на месте с ним и выставлю свои условия. Он мне сына, я ему деньги.
– Хорошо. Наивно, но пусть так, – кивнул Одинцов. – Вы, Гронский, ставите условия. Человек Шерхана разговаривает и уходит. А через полчаса вам будут выставлены новые условия, и сумма увеличена этак раза в три. Хотя ничего этого не будет. Уверен, Шерхан решил провести разведку. У него нет данных, что вы обращались в полицию, но наверняка есть подозрения, что могли обратиться за помощью к спецам неформально.
