– Очень похоже, что не знал и видел ее впервые, – ответил я. – Григорянц сказал, что она явно стеснялась, была одета в простенькое платьице и походила на провинциалку.
– А почему тогда он сломя голову побежал к ней на пятый этаж отеля, когда до его доклада оставалось пять минут? – как-то растерянно произнес Володька.
И тут я опять сказал первое, что пришло… нет, не в голову, а на язык:
– А может, это была не та Лида?
В голову эта мысль пришла только вслед за словами, как это у меня часто бывает, и застряла накрепко…
– Ты полагаешь… – Володька немного помолчал и добавил: – В этом деле у нас две Лиды?
– Ну, а что? – продолжал я настаивать на своем. – Одна Лида любовница, а, может, и дама сердца председателя Масловского, ради которой он готов был опоздать на конференцию со своим докладом. А другая Лида – приезжая провинциалка, которую Василий Николаевич видел впервые и которой пригрозил, что, если она от него не отстанет, он вызовет полицию… Интересно, что она ему такого сказала?
– А у тебя есть описание этой Лиды? – осторожно спросил Коробов.
– Которой? – машинально спросил я.
– Провинциалки… – ворчливо буркнул Володька. – А что, у тебя есть описание обеих Лид?
– Нет, только одной.
– Так, давай, – потребовал старший следователь Главного следственного управления майор юстиции Коробов.
– Та Лида, что подходила к Масловскому у ресторана «Ерема», – девушка светленькая, волосы у нее длинные, лицо круглое, простоватое. На вид ей лет двадцать. Цвет глаз неизвестен. Одета в простенькое платье, держится стеснительно. В Москву явно приехала из провинции. Может, даже в первый раз…
– Все? – поинтересовался Володька
– Все, – ответил я.
– М-да-а… – после недолгого молчания протянул Коробов. – Ну, хоть что-то… Я тебя, Старый, когда-нибудь убью.
– Не убивай, мил-человек, – шутливо взмолился я дребезжащим старческим голосом. – Лучше сделай так, чтобы небезызвестный тебе секретарь Славик Шишканов все же звонил в какую-нибудь риелторскую контору. Найди мне этот звоночек, а?
– Найду, – пообещал Володька.
– Отзвонишься потом? – спросил я с надеждой в голосе.
– Отзвонюсь.
– А когда?
– Как только – так сразу, – получил я обтекаемый ответ.
– Я буду ждать, – произнес я просящим тоном.
– Жди, – ответил Володька Коробов. На чем наш разговор с ним и завершился.
А Шишканов-то и правда звонил в риэлторское агентство. Один раз. «Как только – так сразу» оказалось уже на следующий день. Каким образом столь быстро был отслежен звонок секретаря председателя Масловского, ведает один только Бог. И еще пара человек: майор юстиции Владимир Коробов и специалист-компьютерщик. Наверное, у них в Главном следственном управлении в информационно-техническом отделе имеется специальная компьютерная программа, находящая нужные телефонные звонки. Ну, или что-то наподобие этого.
Я поблагодарил Володьку за информацию.
– И что ты будешь делать с этой информацией? – поинтересовался он.
– Пока не знаю, – ответил я. – Но адрес этой милой квартирки все же выяснить надо, ты не находишь?
– Нахожу. Поэтому предоставь сделать это нам. Методы для этого имеются.
– Ну, ваши методы мне примерно известны. Может, можно сделать все как-то аккуратнее?
– Как ты себе это представляешь?
– Пока не знаю, – повторил я. – Но ты ведь дашь мне подумать?
– Дам, – ответил Коробов. – Один день, и то по дружбе. Через день выяснением адреса любовного гнездышка покойного господина Масловского займемся уже мы.
– Вас понял, – сказал я и вырубил связь.
Риелторское агентство, куда звонил Шишканов, называлось «Альмавива». Я нашел в Интернете сайт этого агентства. Находилось оно в Восточном округе по адресу Щелковское шоссе, недалеко от его пересечения с Сиреневым бульваром. Стало быть, это остановка метро «Черкизовская».
Еще я нашел фотографии специалистов агентства с их рабочими телефонами. Все специалисты являлись женщинами лет под сорок, одна из которых, судя по всему, то бишь, по ее фамилии, была супругой владельца компании. Она как раз и занималась сдачей в аренду московских квартир, поскольку три другие женщины, судя по информации их личных страничек, размещенных на сайте, специализировались: одна – по купле-продаже жилой площади, другая – сугубо по загородной недвижимости, третья – по купле-продаже недвижимости коммерческой. Нам была нужна либо первая, которую звали Нинель Соколовская, либо та, что занималась куплей-продажей и сдачей в аренду загородной недвижимости, если Масловский вдруг решил снимать или даже прикупить для своих свиданий «домик в деревне». Это было менее вероятно, поскольку большая занятость Василия Николаевича по линии его общественной деятельности предполагала его пребывание в пределах столицы. К тому же частые поездки за город могли бы вызвать подозрение у его супруги Алевтины Павловны, что вряд ли входило в планы Василия Николаевича. Поэтому Шишканов, скорее всего, имел дело как раз с этой Нинель Соколовской.
Теперь надлежало выработать стратегию.
Как вытянуть нужную информацию из сотрудника агентства, обязанного держать конфиденциальную информацию в секрете? Вот в чем вопрос. Ибо если прийти в агентство и просто попросить Соколовскую дать адрес квартиры, которую снял Шишканов, то она откажется, сославшись на должностную инструкцию. А может и попросту послать. Нет. Здесь следует придумать такой ход, который бы сработал так, чтобы Соколовская нарушила инструкцию добровольно, без нудных уговоров и просьб. Скажем, из-за женской солидарности…
Ирина. Вот кто может мне помочь. Актерский опыт у нее уже есть, так что сыграть роль обманутой молодой женщины, измученной ревностью и впавшей в отчаяние, ей не составит особого труда. Наверное… Так или иначе, но попробовать стоит…
– Ира, привет!
– Привет, – услышал я родной мне голос.
– Как там у тебя с Терентьевой? – спросил я для начала.
– Деньги я отдала. Зинаида Ивановна была просто на седьмом небе от счастья, – ответила Ирина.
– Саша об этом уже узнала? – поинтересовался я.
– Нет пока, но сегодня, надеюсь, узнает. Зинаида Ивановна уже позвонила адвокату и сказала о деньгах.
– Хорошо, – констатировал я.
– Послушай, а если этот Бронский после отказа Саши от признательных показаний придет к Зинаиде Ивановне требовать деньги, что он дал на операцию Коли, обратно? – после короткой паузы спросила Ирина. – Такое ведь может случиться?
– Не может, – не очень твердо ответил я. – Да и как это будет выглядеть в глазах окружающих: довольно известный бизнесмен, благотворитель, чуть ли не попечитель одной из московских школ, давший деньги для спасения тяжело больного мальчика, сестра которого учится вместе с его дочерью в одном классе, вдруг требует деньги обратно? Некрасиво получится… Про это ведь можно раструбить во всю ивановскую и крепко подпортить Бронскому репутацию. Кроме того, требование Бронского вернуть деньги вполне можно привязать к отказу Саши от признательных показаний. И тогда появятся весьма неудобные вопросы к нему самому и, возможно, к его дочери, чего ему совсем не нужно… Нет, – уже твердо произнес я. – Требовать вернуть деньги ему не резон. Да и что для него четыреста тысяч рублей? Так, мелочь карманная…
