— Ну так как — продолжим наши игры? Или говорить будешь?
К его немалому удивлению, старик утвердительно кивнул:
— Я все правильно понял? Ты хочешь про жетон сказать? О!
Артур отложил в сторону «Калашников», взял бумагу и ручку, подошел к Петровичу, тоже заинтригованный. Усмехнулся:
— Я же тебе говорил, этот чувак жетон подтибрил!
Петрович развязал полотенце. Вдовин, задыхаясь, попросил пить. Пришлось принести ему воды. Только после этого он сказал:
— Больше не могу. Пишите, изверги. Жетон в городе Клине, у моего друга, Витьки Белого. Вот вам адрес… — Он надиктовал адрес и прохрипел напоследок: — Зря вы так со мной! Это вам милиция еще припомнит…
— Не гунди! — оборвал его Артур. — Петрович, развяжи ему руки… Развязал? Так… теперь, козел, пиши записку этому Белому, короткую. Давай-давай! Да вытри руки-то полотенцем, мать твою! А то заляпаешь кровью записку — тогда твой кореш нам жетон не отдаст. Пиши: «Витя, отдай мой жетон этим ребятам. Потом все тебе объясню». И подпишись… написал? Давай сюда! А насчет ментов ты зря сказал, ублюдок. Получи!
Артур, спрятав записку с адресом Белого в карман брюк, нанес Вдовину несколько сокрушительных ударов по туловищу и по голове — таких сильных, что Николай Степанович, взмахнув руками, повалился на паркет вместе со стулом и затих.
— Так, — оживленно зашептал Горохов, — если он нам не наврал, то жетон — наш! Заберем, потом на «Кожуховскую» за паспортами — и в аэропорт! Отлично… Если только не наврал!
— Делаем так, короче, — тяжело дыша, сказал ему Артур, — совсем этого Вдовина кончать нельзя. Вдруг на самом деле гад наврал — лишь бы не мучили больше? Позвоним Петрухе, извинимся за ситуацию. Пусть тот же Петюня пока за стариком присмотрит, да? А мы с тульскими смотаемся в Клин на их «БМВ». Ну а если жетон возьмем, то там на месте что-нибудь и придумаем. Пока его у нас нет, нечего и планы строить. Я звоню, да?
— Петрухе-то? — пожал плечами Горохов. — Звони. Только он парень тот еще, ему палец в рот не клади — откусит. Про жетон ему не говори, только мы с тобой должны о нем знать. А старику снова рот завяжем, чтоб не вякал… Где же тульские?
Тут в дверь позвонили. Петрович побежал было открывать, но потом вернулся и поманил за собой пальцем Артура. Оба взяли в руки по пистолету — Артур без слов понял, что Петрович позвал его неспроста. Что-то случилось не то!
Петрович быстро распихал по карманам ключи, деньги и часть патронов. В дверь позвонили еще раз, уже настойчивее. Артур заглянул в глазок и обалдел: прямо перед ним по ту сторону двери толпилось несколько бойцов в камуфляже, рядом с ними стоял человек с видеокамерой, нацелив ее на дверь. А двое просто бросались в глаза: один давил на кнопку звонка, а другой держал на изготовку здоровенную кувалду — видимо, собирался ломать дверь…
Артур конечно же не мог знать, что их засекли местные оперативники, когда они решили сходить за пивом. Но сразу брать не стали — просто не успели. Доложили начальству из угрозыска местного РУВД о том, что замечены двое, очень похожие на находящихся в розыске Артура Князева и Вадима Горохова. Было решено срочно провести задержание: подняли силы местного СОБРа и угрозыска РУВД. В тот же день оперативники выяснили, где именно находятся предполагаемые преступники, опросили соседей, и те подтвердили: двухметровый блондин и его спутник, сначала ходивший бородатым, а теперь бороду сбривший, недавно поселились в этом подъезде. Даже номер квартиры назвали… И теперь бойцы СОБРа стояли на лестничной площадке с автоматами наперевес, а позвонивший в дверь человек прислушивался к звукам, доносившимся из-за запертой двери. Вдруг до него донесся крик: «Помогите!..»
Это кричал Вдовин, пришедший в себя и заметивший, как испуганно переглядываются между собой его мучители. А раз они испугались — значит, кто-то спешит ему, Вдовину, на помощь.
Петрович подбежал к пленнику и пнул его ногой в живот — тот скорчился и захрипел. Артур бросился открывать окно — придется снова прыгать…
Из-за двери раздался властный голос: «Князев! Мы знаем, что ты здесь! Открывай! Дом окружен, сопротивление бесполезно!» Тут же по дверному замку начали бить кувалдой.
Артур без раздумий прыгнул в кусты под окном, следом за ним — Петрович. Приземлились удачно, но пришлось немедленно открыть огонь: к ним уже бежали оперативники с пистолетами в руках. Петрович, спрятавшийся в кустах и незаметный для бегущих, хладнокровно нажал на курок «гнома» — один из оперативников споткнулся на бегу и упал на землю, выронив свой пистолет. Пуля попала ему прямо в сердце. Второй оперативник успел выстрелить в Артура, но того спасло буквально чудо: он в этот момент нагнулся — и сразил стрелявшего наповал из «тауруса». Расстояние между ними было метров семь, и Артур не промахнулся. На лбу мента появилась маленькая круглая дырочка. Он как мешок свалился прямо перед рванувшимся вперед Артуром. Из окна по ним с Петровичем тоже стреляли — видимо, дверь была взломана и СОБР совместно с РУВД уже проникли в квартиру.
Убегавшим бандитам повезло: прямо перед ними на асфальте резко затормозил знакомый «БМВ» Это туляки возвращались из поездки по городу и, понятно, удивились, увидев перед собой Артура и Петровича с оружием в руках. Пижон быстро сказал Угрюмому, сидевшему на переднем сиденье рядом с ним, чтобы тот открыл дверцу. Артур и Горохов еле успели забраться в «БМВ», когда Пижон нажал на газ. За ними началась погоня: Артур высунулся в открытое окно и пару раз выстрелил в преследующую их белую «Волгу».
Когда «БМВ» заворачивал за угол какой-то стройки, Артур подмигнул Петровичу… Машина на повороте сбавила скорость, и в этот момент Князев и Горохов выпрыгнули из нее. Вскочили на ноги и исчезли между домами и громоздящимися кругом кучами строительного мусора.
Туляки не ожидали такого поворота событий: теперь милиция гналась именно за «БМВ». Пижон, побледнев, увеличил скорость — и вскоре его машина помчалась по шоссе вдоль Оки. Оперативники, уверенные в том, что в «БМВ» сидит Артур и что он будет продолжать стрельбу, сами открыли огонь на поражение — стреляли по колесам. Одна пуля, разбив заднее стекло, угодила Пижону в шею. Он непроизвольно дернул руль — машина на полной скорости врезалась в заросли кустов… Красиво, как в кино, она перевернулась в воздухе и, рухнув в реку, тут же начала тонуть. Последняя мысль Пижона была — о его Машке.
Глава восьмая
И в Москве, и в Серпухове, и в Клину стояла в эти дни страшная жара. Горели в Подмосковье торфяники, которые так трудно, даже невозможно, потушить. На многих дачных участках превращалась в уголь посаженная в землю картошка. Стелился, медленно растекаясь в раскаленном воздухе, густой дым (достигая уже таких районов Москвы, как Марьино и Люблино) — это самовозгорались местные болота. В общем, пожарным работы хватало.
По телевидению дикторы и специалисты утверждали, что такой жары не было уже лет двадцать — здесь, в этом районе России… Очень может быть!
Люди ползали по улицам, как сонные мухи; дома они подолгу стояли под прохладным душем, спали с открытыми балконами и окнами, без простыней. Иные набирали полные ванны холодной воды — чтобы в квартире стало не так жарко. Те, кто побогаче, обращали повышенное внимание на постоянно работающие кондиционеры в своих квартирах и офисах. И уж точно повсеместно были включены вентиляторы. Все равно жара влияла на людскую агрессивность — особенно это было заметно в магазинах, где уставшие и раздраженные продавщицы скандалили с покупателями или просто обслуживали их грубо и нехотя.
