11
В общем, мне сорок лет: я не знаю, кто я есть, и я уже не тот, кем был. Стресс, вызванный приближающимся сорокалетием, — производное этих двух катастроф вместе взятых: представьте, что вы смешали «Бейлис» со «Швепсом» или бросили кругляшок «Ментоса» в стакан с кока-колой. Потеря идентичности и бег против часовой стрелки вступают в химическую реакцию, образуя тошнотворную гремучую смесь, серо-буро-малиновый гейзер. Я НЕ ЗНАЮ, КЕМ Я ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ. Некоторые не могут этого пережить и вешаются, как, например, мой приятель Тьерри Ле Валлуа в феврале 2006-го, либо выпивают коктейль из лекарств, как Гийом Дюстан в октябре 2005-го. «Знаете, мужики, я совсем не готов к сорокалетию!» Смотрите, как они скрежещут зубами, сорок — это срок. На похоронах друзья покойных трут глаза, пытаясь вникнуть в смысл их поступка и спрашивая себя, могли ли они как-то спасти утопающего. Бесполезно искать смысл там, где его нет. Мы не знаем, кем мы не были, это уже достаточно уважительная причина, чтобы стать убийцей самого себя. Головокружение от смерти ощущаешь только в то мгновенье, когда нажимаешь на кнопку «удалить», стирая имя друга в записной книжке мобильника.
Может, съездите в Санкт-Петербург посмотреть, как будущие обложки «Muteen» ходят босиком по линолеуму? Давайте, я вас приглашаю на торжище стрекоз. Там вам будет кого благословить, да и заблудших душ наспасаетесь вдоволь. Работы край непочатый для попа в поисках модели развития! Да, понимаю, вы хотите сказать, что конкурс несовершеннолетних красоток не способствует теологическим медитациям. А жаль, я бы вас с радостью включил в жюри. Православный судья от «Aristo Style Contest» утроит в объеме пресс-релизы. Тем хуже для кандидаток, им не придется выставлять себя на суд спецкора Божьего! Но все же обещайте мне помолиться за спасение их душ, пока меня не будет. Не понимаю, как вам удается устоять против моего приглашения. Вы сильнее меня. Как можно жить в обществе искушения, никогда не поддаваясь на его приманки? В деле доведения мужской половины человечества до депрессии и отчаяния наша эпоха побила все рекорды. Поймите, мне надоело вечно извиняться за свое мальчишество. Мне надоело, что у меня не получается стать вами.
OK, da svidania, у меня тоже башка раскалывается, я тоже монотонно бормочу и раскачиваюсь. Ладно, мне пить хочется, я пошел, у вас и так дел выше церковной крыши. Но я непременно зайду к вам, вернувшись из Питера. Ваше спокойствие очищает меня. Думаю, меня впервые в жизни кто-то выслушал. В «Zima» и «First», ночных клубах R&B, все равно никто ничего не разберет — музыка заглушит мои стоны. Там девушки мотают головой в такт, вместо того чтобы читать Виктора Пелевина, Андрея Геласимова и Владимира Сорокина. Эти места созданы для другого: кричи не кричи — никто все равно не обратит на тебя ни малейшего внимания и ты утонешь в гуще спрессованного одиночества. Тут каждый за себя, твои рыдания растворятся в шуме, и в темноте никто не заметит твоих гримас. Конечно, я пойду тусоваться сегодня вечером, ваше участие заводит меня! Хотите, скажу, что означает аббревиатура R&B для московской молодежи? Вовсе не «Rythm & Blues», a «Rich & Beautiful»!
[51]
Da svidania, дорогой спаситель — слухом и духом! Davai, kharasho и dobre! Я привык повторять русские слова с утра до ночи, не очень понимая, что они значат, — ладно, идет, поехали, ОК, согласен, по рукам, давай-давай, — знай меняй их местами, и контакт установлен, смысл слов не важен, если они сокращают дистанцию между людьми. Но меня уже манят далекие звуки, заполоняющие мою полую жизнь. Как сказал Джойс, «молчание, изгнание и хитроумие».
[52]
Я еще до такого не дошел, но благодаря вам я с каждым месяцем все ближе к цели. Чао, аминь!
Муж мой был как мотылек, вылетит — не поймаешь. В нем не за что было зацепиться — я жила с невидимкой. Октав все время смывался, словно мылом. А я превращалась в его прачку. Даже в день свадьбы он думал о чем-то другом, не знаю о чем. Может, уже планировал наш развод. И зачем только я за него вышла — наверно, из мазохизма. Да, я думаю, мы любили друг друга, хотя сейчас предпочитаю об этом забыть: обидно, что все пошло к чертям. Наверно, он очень желал меня, но спутал желание и любовь. Он буквально исходил страстью и беспрерывно кончал где угодно на всех парах. Вряд ли он когда-либо понимал, что такое любовь. Участие, человечность, великодушие (оно же не сводится к алиментам). Он с утра до ночи твердил, что любит меня, и я поверила, но ему надо было только, чтобы я от него зависела финансово, он хотел превратить меня в рабыню, и вначале мне это даже нравилось, потому что я тоже считала, что люблю его, понимаете? Он был сентиментальным злодеем, «влюбленным в любовь», как говорится, то есть влюблялся не в человека, а в позу, в жест, в сам принцип. Это худшие в мире извращенцы, они убеждены в своей непорочности, но предпочитают идею человеку. Такая ребяческая любовь, прекрасная как в кино, порождает только боль и разочарование и не может пройти бесследно. Первые две недели, ну месяц, ну три все идет отлично, зато пробуждение чудовищно. Самое страшное, что миллионы людей отравлены этой конфетной эстетикой, да и я тоже, судя по всему, поддалась ей, а как иначе объяснить, что я развесив уши внимала его вздору? <…> Он отсутствовал, даже когда мы занимались любовью. Наверняка мечтал об одной из своих любовниц. А меня уверял, что, приходя к любовнице, думает обо мне! Делить постель с шизофреником — интересный опыт. Вскоре и я во время секса начала думать о других мужиках, таким образом, в нашей постели никто не занимался делом. Он научил меня супружескому равнодушию, жизни, лишенной чувств. Сегодня я даже не в состоянии его ненавидеть, но и не тоскую без него — честно говоря, я смутно его помню. Я жила не с Октавом, а возле него, я бы сказала — «в его тени», но это неточно: будучи прозрачным, он просто не отбрасывал тени. Его даже нельзя назвать человеческим существом, это был бесплотный андроид, в списках не значащийся, некая гуманоидная сущность. Все мое время уходило на ожидание, на попытки привлечь его внимание, но ничего не получалось, — ей-богу, не муж, а какой-то обмылок, который к тому же пачкался. Я жила в ощущении постоянной фрустрации, он не уважал женщин вообще и свою жену в частности, полагаю, корни этого надо искать в его детстве. Его воспитывала разведенка, он боготворил женщин, но рассматривал их как тюремщиков, вертухаев, надсмотрщиков. Я часто говорила ему: «Ты думаешь, что ищешь отца, на самом деле ты бежишь от матери, мудила несчастный!» Он каждый раз впадал в бешенство, но потом признался, что ничего более умного ни одна женщина ему раньше не говорила. Рост числа матерей-одиночек, как ни странно, очень повредил образу женщины: для их отпрысков они стали синонимом Закона, которому надо покоряться, недостижимым абсолютом с одной стороны и осточертевшим казематом — с другой. И конечно, никто никогда не сможет сравниться с первой женщиной в их жизни. Ромен Гари, французский писатель русского происхождения, назвал этот комплекс «обещание на рассвете». Но у него такое детство выглядит необычным, трогательным и поэтическим. Сегодня дети, выросшие с матерями-одиночками, стали правилом, а не исключением. Сделанный таким образом мужчина страшно боится одиночества. Он готов поселиться в меблированной трехкомнатной квартире с первой встречной, лишь бы не просыпаться одному по утрам. Но он тут же начинает упрекать свою подругу в том, что она украла у него свободу. Такие мужики не взрослеют, они — лишь побочное следствие сексуальной революции. Что делать с этими особями, которые не способны ни жить с кем бы то ни было, ни оставаться без спутницы? Это потенциальные «human bombs».
[53]
Терроризм, массовые убийства, серийные преступления — все это, без сомнения, косвенные результаты эволюции мужской половины человечества. Я тоже росла без отца и знаю, о чем говорю, — это катастрофа. Когда образцом для подражания служит взрослая незамужняя женщина, девочка начинает считать одиночество матери нормальным положением вещей, привыкает к нему и, став взрослой, с трудом кого-либо выносит. Но мальчикам и того хуже: детство без мужчины в доме приводит к тому, что, не зная ни кто он есть, ни чего он хочет, юноша пускается в беспрерывное завоевание женщин, которых он на дух не выносит. Николя Саркози был воспитан матерью, которую бросил муж-плейбой. И вот результат! Октав стал извращенцем, потому что был слишком близок с мамочкой в раннем детстве. Он до сих пор не переварил свой эдипов комплекс и в ужасе думает: если я всех не соблазню, то умру один-одинешенек. Как называется избалованный мальчик, ставший взрослым? Избалованный мужчина <…> Эту Лену я не знаю, ну, я о ней читала в прессе, как и все, после разыгравшейся трагедии — это та чеченка, с которой его познакомил священник? Я понимаю, после меня он, бедняжка, нуждался в какой-нибудь девчонке, которая бы не доставала его… Я испортила ему жизнь, иногда я корю себя за это, но напрасно, ведь психопатом был он, а не я! Не знаю, чем вам могут помочь мои показания по этому делу. Я хотела бы быть вам полезной, я пытаюсь честно ответить на все ваши вопросы, но это не так просто, боюсь, что поезд ушел и копание в нашей супружеской жизни, закончившейся полным провалом, вряд ли прольет свет на тайны международного терроризма! <…> Нет, я не знаю, были ли у него сообщники, после развода мы практически не общались. Полагаю, что, с технической точки зрения, организовать такую операцию в одиночку довольно сложно. Нет, он мне никогда не рассказывал ни о своих знакомствах в среде российских предпринимателей, ни о чеченских сепаратистах, прошу меня не впутывать в эту историю и не упоминать моего имени, мне еще жить не надоело! <…> Слава богу, этот псих не свел меня в могилу. Извините, я не имею в виду то, что произошло… я неловко выразилась. Мне повезло больше других. Я знала, что он поселился в Москве — видно, для того, чтобы трахать тамошних шлюх, но мне бы никогда и в голову не пришло, что он может встать на путь насилия. Как все садисты, он был очень мягким человеком и всегда кичился своей трусостью. Я не думала, что он способен причинить зло кому-нибудь, кроме меня. Я глубоко скорблю о многочисленных жертвах и чувствую свою ответственность за случившееся, если б я только знала, что он может решиться на такое… Октав все время, повторял мне, что сошел с ума, но я ему не верила. Я не понимала, как кто-то, кого не существует, может быть сумасшедшим.
