— Вылезай, не бойся. Тут нет никого, кодла одна.
Один из местных жителей оглянулся на них и, поразмыслив немного, решился отойти от ярко освещенного круга в полутьму платформы к новоприбывшим.
— Эй, вас только двое?
— Вроде пока да, — ответил Алексей, пытаясь рассмотреть аборигена, не зажигая фонарь: лучше не показывать здесь дорогих вещей. Впрочем, и сам оборванец мог скрывать в заначке что угодно…
— А пожрать чего есть?
— Слушай, мне за просто так никто ничего не дает! Ничем не делится. Почему я должен отдавать что‑то тебе?!
Глюк остановил его:
— Лёха, угомонись. Ты пришел на их территорию.
— И за что я должен платить? — уже вполголоса сказал он Глюку. — За тепло и крышу? Или за безопасность, которая весьма сомнительна?
— За гостеприимство, типа. Да просто тут так принято.
Все равно большой запас еды скоро протухнет, решил он, поэтому развернул засаленную тряпку с провизией на дощечке у костра. Тот, кто подходил к ним, явно не был здесь самым старшим по званию. Глюк оглядывался, пытаясь угадать «пахана», Алексей ждал, пока тот сам обратится к ним. Хоть местные обычаи требовали сначала представиться, но на этот раз решать организационные вопросы будет более опытный и осторожный напарник. Пусть отрабатывает спасенную жизнь, не зря же его волокли через половину туннеля!
Кто‑то сразу схватил кусок, а кто‑то не спеша протянул руку к заветренной свинине и поблагодарил за угощение. Алексей больше не осматривался; чутье не дремало, но пока не подавало явных угрожающих сигналов. Можно было устроиться поудобнее на каком‑то подобии скамьи, прислушиваясь к шуму голосов, не вникая в смысл разговора. Глюк, уже немного оклемавшийся после живой тьмы, несущейся вслед, ржал вместе с аборигенами над самой страшной аномалией метро, которая заставляет путников наложить полные штаны, да так и бросает. Казалось, что они забрели в тупик, из которого нет выхода. Возвращаться назад по тому же туннелю было бессмысленно и опасно, а в дальнейшем Глюк пообещал нечто совершенно невероятное и ужасающее. Между местными Сциллой и Харибдой и приютилась заброшенная Тургеневская, населенная лишь теми, кого тоже нигде больше не ждали.
— Пошли!
Вдруг прорезавшийся командный голос Глюка стал для Алексея полной неожиданностью, но, внутренне посмеиваясь, он направился вслед за напарником в предоставленную им на время пустующую арку. Куча полусгнившего тряпья в качестве подстилки вряд ли годилась, если только не захочется кормить еще и несметные полчища голодных вшей. Из туннеля ползла сырость, но странного тревожного запаха, явственно ощутимого в его темной глубине, тут не было вовсе. Алексей присел возле стены и протянул руку к углям. Они пока оставались еще теплыми, значит, когда остынут, станет еще холоднее. Он уже и не знал, настоящий ли холод ощущает, или снова начинается озноб и подступает слабость.
— Вадим, дров у них попроси. Должны же они за кормежку хоть немного отсыпать.
Глюк, уже позабывший, что решил играть тут главную роль, поплелся за дровами и принес кучу каких‑то щепок, годных больше на освещение, чем на обогрев. Сидеть на полу было не слишком удобно, но Алексей предпочел его сопревшей куче, на нее он рискнул бы приземлиться разве что в ОЗК, да и то ему всегда казалось, что проникающая способность у вшей побольше, чем у радиации.
— Что делать будем? — наедине с напарником Вадим быстро «выключил» командира и решил создать видимость обсуждения дальнейших планов.
— А я тебя хотел о том же спросить. Назад опасно, вперед — еще хуже, а станция замурована со всех сторон, как чумная… Только наверх. И то если гермы не заело.
— А кто их тут открывать пробовал? Я о таком ни разу не слышал. Нам бы дальше двинуть на Проспект Мира, на Кольцо. Но боюсь теперь…
Алексей хотел уточнить, что Глюк и раньше особенной смелости не проявлял, но промолчал. Люди на станции появились не сами по себе, откуда‑то они приходили. Осталось узнать, какие неведомые дорожки привели сюда эту небольшую разношерстную компанию.
— В Ганзе хорошо! — продолжал Глюк. — Пропустят, если знать, кому давать на лапу и сколько. Нам хватит, вот только дальше придется что‑то сообразить.
Судя по загадочной паузе, «соображать» он предоставил именно Алексею.
— Хрен тебе. Ты меня сюда завел, ты и выведешь.
— Ну, Лёха! — заныл напарник, который собирался, видно, переменить свое мнение «западло работать», — конечно, не делать этого самому, а лишь не препятствовать Алексею. — Так хорошо вместе дело обделали! Попробуем еще разок. У тебя здорово получается.
— Вадим, я о карьере наемного киллера никогда не мечтал. Один раз удалось… А дальше? Я ведь не Бэтмен. И не Нео — летать не умею, от пуль не уворачиваюсь. Всё, чем располагаю, — средненькие навыки бойца и неплохая соображалка.
— Это ты, Лёха, слабо сказал… У тебя цель есть, — с легкой завистью вздохнул Глюк. — А у меня нет.
— Так найди ее себе и успокойся.
— Уже нашел. Я хочу, как раньше, — снайпером на зачистках местности работать. Но казенный инструмент мне никто больше не даст. А своего не купить, хоть всю жизнь на него копи…
«Ничего не скажешь, мечта возвышенная и достаточно недостижимая, чтобы идти к ней годами, находя себе оправдания в ее невыполнимости. Если этот бесконечный путь вперевалочку с перекурами и есть твоя жизнь, то лучше сдохнуть сразу». Размышляя о пути, Алексей снова вспомнил, что нужно двигаться дальше. Глюк упорно хотел попасть на Кольцевую линию, пока у них еще оставались патроны, чтобы перекантоваться там некоторое время, и, не рискуя сунуться больше ни в один туннель, снова предлагал идти поверху. Путь к Проспекту Мира и поверху был опасен, а более удобной станцией ему казалась Комсомольская, хоть до нее на самом деле очень неблизко. Алексей собирался напомнить ему, что на поверхности патроны расходуются еще быстрее, но недальновидность напарника даже перестала удивлять. В тактических решениях Вадим был незаменимым, а стратегию он привычно взял на себя.
— Сиди тут.
— А ты? — Глюк тревожно озирался по сторонам. Эта полутемная заброшенная станция пугала его не меньше, чем туннели — Алексея, он чувствовал себя будто в мышеловке.
— Попробую узнать что‑нибудь интересное. Хоть о чем‑нибудь.
Вернувшись в круг бомжей, так и продолжавших неторопливо переговариваться, Алексей хоть немного согрелся, воздух в центре платформы был неподвижен. И это настораживало, наводя на мысли о сломанной вентиляции. Но дым куда‑то исправно вытягивало, поэтому Алексей успокоился, присматриваясь к людям. С неразрешимыми проблемами он еще не сталкивался и понемногу включился в разговор, задавая вопросы располагающему к себе старику. Тот указал на замурованный переход, наглухо отделивший станцию от красной линии.
— Отсюда можно только пройти на другие станции оранжевой линии, если не страшно. Или наверх, если есть снаряжение.
