Глазастая Марианна тоже вскоре заметила, что безоблачная любовь подруги с Романом превратилась в заурядную семейную рутину.
— У нас с Костей тоже наступают сумерки. Не вечер, а сумерки, хоть мы и не женаты, — призналась она. — Вот она, хваленая семейная жизнь. А Ромочка, мне кажется, вовсе не создан для семейной жизни.
Варя промолчала. Ей не хотелось обсуждать с Мари свои отношения с мужем. Она давно перестала откровенничать даже с матерью и сестрой, вся ушла в себя.
— Пожалуйста, позовите Романа, — раздался в трубке напевный, немного жеманный девичий голосок.
«Какая-то новая», — подумала Варя, крикнув мужа. За три года она успела изучить голоса Ромкиных знакомых. Девицы звонили все чаще.
— И что они в тебе находят? Отбоя нет от женщин, — недоумевала Варя.
— Одолели бабы! — стонал Ромка, но тем не менее спешил к телефону.
Его жена была выше ревности, и ему это нравилось. Между ними все было по-прежнему. Они словно сговорились делать вид, что ничего не происходит, хотя на самом деле происходило. Отчуждение между ними росло. По утрам Варя с нетерпением ждала, когда же он наконец уйдет из дому. Он постоянно путался под ногами. Раздражал ее своей медлительностью и ленью. У Вари не было ни минуты свободного времени. Поэтому ей невыносимо было видеть мужа, часами валяющегося на диване с книгой или вперившегося в телевизор. Конечно, Роман это чувствовал, и выходные стали для обоих тяжелым испытанием. До ссор и упреков пока еще не дошло, но Варе все труднее было сдерживаться.
Особенно злили ее ночные звонки, когда он виновато оправдывался, оставаясь ночевать у матери. Без дружеских пирушек и тусовок Роман уже не мог существовать. Но при этом участливо расспрашивал Варю, не устала ли она, не нужна ли помощь. И даже сочувствовал.
— Помощь нам с бабулей всегда нужна. И что дальше? — подавляя раздражение, отвечала Варя. Слово «лицемер» уже готово было сорваться с ее губ.
— Как мой мышонок? Не скучает по батьке? — спрашивал Роман.
— Сомневаюсь, что он замечает твое отсутствие.
Роман добродушно констатировал, что супруга не в духе. Весело и бодро обещал:
— Завтра вернусь пораньше, погуляю с ежиком, постираю белье...
Тут у самой кроткой жены лопнуло бы терпение.
— Умоляю, не нужно жертв! Занимайся своими делами. Мы справлялись раньше и сейчас вполне без тебя обойдемся, — ледяным голосом говорила Варя и вешала трубку.
После таких разговоров у нее всегда было гадко на душе. Она снова корила себя, давала слово быть с Ромкой сдержанной, дружелюбной. В конце концов, она и раньше видела его недостатки, но почему-то была терпимей, да, но тогда он еще не лгал. А теперь постоянно лжет, неумело и виновато. Варя тяжело вздыхала. Ложь была ей невыносима.
Как-то вечером бабуля ушла на службу в церковь, Варя готовила ужин и вдруг услышала, как в комнате заспорили о чем-то свекровь с Ромкой. Она уловила лишь несколько фраз из их бурного разговора.
— Не смей приводить ее ко мне. Чтоб я больше не видела эту девицу! — прошипела Раиса и тут же осеклась, встретив удивленный взгляд невестки.
Варя подхватила на руки Сержика и вернулась на кухню, отметив свое полное равнодушие. Касается ее или нет этот разговор? Она сделала вид, что не касается. Только удивилась. Раиса очень темпераментная женщина, но ее дурные эмоции никогда не выплескивались на сыночка. На щеках у свекрови горели красные пятна, глаза метали молнии. А Ромка выглядел смущенным и оправдывался.
Последнее время Раиса вела себя как-то странно. Даже ездила в Одинцово к знаменитой гадалке и предсказательнице. Она ничего не предпринимала в жизни, не посоветовавшись с этой гадалкой, и при всяких затруднениях тут же летела к ней. Раису что-то очень беспокоило. Она то ворчала на сына, то принималась убеждать Варю, что Ромочка вот-вот повзрослеет, нужно только немного подождать. Свекровь говорила это с опаской, как будто не совсем была уверена, что чудо все-таки произойдет.
И Ольге Петровне она уже не раз повторяла в разных вариациях:
— Как повезло Ромке с женой! Именно такая подруга жизни нужна моему оболтусу. Я понимаю, Олечка, он не самый лучший отец и муж. Но не беспокойтесь. Я буду работать за троих. И мой бывший муж тоже их не оставит. Они ни в чем не будут нуждаться.
Сватьи даже договорились, не посоветовавшись с Варей, что через год она обязательно вернется в институт. Раиса уже подыскивала хорошую няньку. Ольга Петровна терпеть не могла зятя, но к его родне у нее не было претензий — замечательные люди. Что бы ни случилось, они всегда будут заботиться о внуке и Вареньке. А случиться могло всякое. Втайне Ольга Петровна даже мечтала, чтобы дочь как можно скорее развелась с этим недоразумением в штанах, окончила институт и в будущем встретила настоящего человека. Она этого вполне заслуживает. Ну, сделала ошибку, кто их не делает? Настоящая жизненная мудрость заключается в умении исправлять ошибки и не повторять их.
Не могла же Варя не явиться на день рождения собственного мужа. Ольга Петровна намекнула, что это просто неприлично. Еще утром Варя приехала к матери, весь день занималась Сереженькой и обещала спуститься к Раисе. Свекровь с сестрой накрывали на стол, готовили пиршество. Ольга Петровна в меру сил помогала.
К шести уже явилась Марианна, почему-то одна, без Кости, очень расстроенная. Она бросилась было к Варе излить душу, но Варя изобразила крайнюю загруженность делами и отправила ее вниз помогать Раисе Андреевне. Несколько дней назад Мари, немного поколебавшись, с таинственным видом сообщила новость:
— Сначала хотела промолчать, но ты все равно узнаешь. Рано или поздно. А я как лучшая подруга просто обязана...
Мари жила в доме напротив и часто по-соседски сталкивалась с Романом. В последнее время он наведывался к матери не только с приятелями, но и с какой-то вертлявой девицей. Марианна просто кожей чувствовала, когда товарищеские отношения переходят в амурные.
— Я все узнала: зовут Люся, учится на курс ниже. Ничего серьезного пока нет. Она просто не дает ему проходу, — успокоила подругу Мари. — Похожа на болонку, вся в мелких желтеньких кудряшках. Глаза как блюдца. Ну а муженек твой, как ты знаешь, тряпка.
На этот раз Варе трудно было сохранить безразличный вид. Все было отвратительно: и сияющее вдохновением лицо Марианны, и новость, которая подкосила Варю. Портрет, набросанный Мари, очень хорошо сочетался с жеманным голосом, почти каждый день подзывавшим Ромку к телефону.
Вот почему этот злосчастный день рождения стал тяжким испытанием для Вари. Девица, конечно, будет присутствовать. Варя не любила Ромкиных друзей и в их компании чувствовала себя замарашкой. Отчасти потому, что и они сами давали ей понять, как странно она смотрится среди них.
Подправив макияж, Марианна отправилась на пирушку, как на поле битвы:
— Раз я без Костика, обещаю — весь вечер ни на шаг не отойду от твоего мужа и не подпущу к нему эту навязчивую девицу. Насмерть буду стоять.
