Пока он звонил своим генетикам и передавал им, что обнаружила Эли, я опустился на стул. В голове пульсировала боль.
– Джек, ты впорядке? – обеспокоенно спросила Эли.
Я кивнул:
– Видимо, тот удар неплохо меня встряхнул.
– Может, у тебя контузия? – предположил Касс.
– Когда они закончат с профессором Бегадом, я обращусь к доктору Бредли, – пообещал я.
– Что? Вы уверены? – вдруг громко и оживленно произнес папа. Отключив мобильный, он положил его на стол. – У меня была вторая линия из главной операционной, есть новости о Бегаде. Операция прошла успешно.
– Йеху-у-у! – завопил Торквин, вскакивая со стула.
Я вздохнул с облегчением. Касс улыбнулся мне и сказал:
– Отурк!
Эли крепко обняла меня, а отец направился к двери:
– И он хочет видеть вас четверых. Сейчас же. Идите за мной, я проведу вас в послеоперационную палату.
Мы быстрым шагом покинули кабинет, миновали коридор и двухстворчатые двери в его конце. Профессор Бегад лежал на кровати с приподнятым изголовьем, на нем была больничная пижама, казавшаяся палаткой на его худощавом теле. Его лицо было пепельно-белым, а кожа рук вся в пигментных пятнах и морщинах, больше, чем обычно.
– Здравствуйте… – произнес он сиплым шепотом, едва различимым на фоне писка и жужжания медицинских приборов.
Эли взяла его руку:
– Отлично выглядите, профессор!
Он выдавил слабую болезненную улыбку, после чего его голова запрокинулась набок, а глаза закрылись.
– Он все еще очень слаб, – сказала доктор Бредли. – Скорее спит, чем бодрствует. Мы обнаружили множественные внутренние повреждения. Кровотечение. Остается только следить за его самочувствием и делать все, что в наших силах. Но от нас не так уж много зависит. – Она вздохнула. – Он стар.
– Вот тебе и повод для итсодар, – пробормотал Касс.
Доктор Бредли, бросив быстрый взгляд на папу, понизила голос:
– Профессор сказал мне, что очень бы хотел, чтобы вы как можно скорее вернулись к своему заданию.
Похоже, ее слова привели Бегада в чувство.
– Ищи… те… ищите… – прохрипел он, скрюченным пальцем подзывая нас подойти поближе. – Следую… щий… локу…
– Следующий локулус? – спросил я. – Вы это хотите сказать, профессор?
– Да… – В его взгляде читалась настойчивость. – Он… он…
– Джек? – спросила Эли. – «Он» – в смысле Джек? Что с ним?
– Ис… цел… – Бегад сглотнул и сделал вдох.
Я наклонился к нему:
– Что вы пытаетесь сказать? Говорите медленно.
– Лени, – наконец выговорил он.
– Лени? – переспросил Касс. – Это чья-то фамилия? Нам нужен доктор Лени?
Веки Бегада задрожали, и все его тело скрутил спазм. Комнату затопил пронзительный писк.
– Что случилось? – вскрикнула Эли.
– Сердечная аритмия, – ответила доктор Бредли. – Готовьте дефибрилляцию!
Мы попятились, освобождая место для вбежавших в палату врачей. Доктор Бредли положила на грудь профессора Бегада пару электродов, похожих на маленькие бейсбольные перчатки.
Тело старика выгнулось, словно его укололи кончиком кинжала.
Глава 16
Ньютон говорит
Эли отвернулась:
– Я не могу на это смотреть!
Команда хирургов вместе с папой и Торквином окружили профессора Бегада. С каждым электрическим разрядом я слышал хриплый нездоровый всхлип. Моя голова, которая и так болела, начала раскалываться.
Эли обняла меня и уткнулась лицом мне в грудь. «Обними ее!» – завопил голос в моей голове. Но это было глупо. Нужно было уйти, чтобы не мешать врачам. И я стал пятиться, а Эли продолжала обнимать меня, тогда как я так и не обнял ее в ответ, и от неловкости ситуации мне хотелось провалиться сквозь землю. Я уже поднял руки, но они так и застыли в воздухе, потому что я все не мог сообразить, куда именно их стоит опустить, и в этот момент моя спина ударилась о дверной косяк.
– С вами двоими все нормально? – спросил Касс. – Или это вечеринка зомби в больнице?
Мы с Эли выпустили друг друга. Мое лицо горело. Мы вышли в коридор, оставив Торквина, доктора Бредли и папу в компании бригады медиков.
Касс принялся ходить взад-вперед по проходу. Он держал в руках свои комболои и ритмично щелкал бусинками.
– Он не может умереть.
Щелк… Щелк…
Я заглянул в палату.
– Нужно связаться с этим мистером Лени, – сказал я.
– Может, он не мистер, а мисс, – возразила Эли. – Или это вообще не фамилия, а имя.
– Или ленивец, – пожал плечами Касс. – Вдруг он думал о зоопарке?
Щелк…
– А есть ли в одном из Семи чудес света, где мы еще не были, буквосочетание «лени»? – спросила Эли.
– Пирамида Хеопса… – начал перечислять я. – Александрийский маяк… Мавзолей в Галикарнасе… Храм Артемиды в Эфесе… Статуя Зевса в Олимпии.
– Все без «лени», – подвел итог Касс.
Щелк… Щелк…
– Может, хватит?! – закричала Эли.
– Это комболои! – возмутился в ответ Касс. – Они снимают стресс, а у меня стресс!
Щелк… Щелк… Щелк…
– Отдай мне их! – Эли схватила нить, но Касс дернул комболои к себе. Тихо щелкнула защелка, и бусинки скатились по нитке вниз. В руке Касса осталась верхняя часть защелки.
Из которой торчал конец флешки.
У Эли посветлело лицо.
– Касс, ты мой герой!
– Правда? – удивился Касс.
– Дай мне эту штуку. – Эли забрала у него бусы и побежала назад в кабинет, где папа показывал ей генетическую карту. Ее столбики все еще были открыты на экране компьютера.
Эли сунула флешку в порт сбоку монитора. Экран потемнел, затем вывел окно ввода пароля.
– Ну что ж, давайте хакнем эту штуку. Запустим генератор паролей через мою виртуальную Сеть…
На экране на огромной скорости замелькали строчки цифр и букв, сопровождающиеся противным писком – оповещением об ошибке.
– Это надолго? – спросил Касс.
Писк вдруг стих, и на экране открылась папка.
– Есть! Восемь секунд. Эта флешка принадлежит… ему.
Она указала на экран.
Υιργς Σκουρασ.
– Йопёс? – прочел Касс.
Мне вспомнился Родос и надпись, которую я столько раз видел за время нашего пребывания на острове: «РО∆ОΣ».
