— Ну ладно, ну что ты… — я зарываюсь носом в её волосы. В ответ она зарывается носом в мои перья на сгибе крыла.
— Ну всё уже, лети!
Транспортный кокон подхватывает меня у самого порога — нет времени, нет времени… Наша жилая башня проваливается вниз вместе со всей планетой, и вот уже острые немигающие глаза звёзд смотрят мне в лицо, нимало не смущаясь ослепительной яркости восходящего за спиной светила. Не беспокойтесь, звёздочки, всё будет хорошо… Всё будет…
И я внезапно ощущаю себя тем, чем и являюсь в этот момент, по сути — снарядом, летящим к своей цели.
Где-то в пространстве раскручивается гигантский невидимый механизм. Бесстрастные мозги суперкомпьютеров вычисляют и сопоставляют. Маленькие юркие роботы, так напоминающие земных мух, уже отправлены в предполагаемые места аномалий с целью наткнуться на охранный барьер ангельской базы. Наткнуться, затем отграничить…
А где-то в толще мёртвого океана, под волнами которого колыхаются пластиковые прозрачные баки с водорослями, приходят в движение циклопические диски Звёздных кораблей «зелёных», медленно всплывают. Океанские воды вспучиваются горбом, и не дожидаясь, пока масса воды вместе с оторванными бачками стечёт с брони, чудовищные машины включают маскировку и косо уходят в небо. Они будут ждать на орбите, приготовившись к гиперпространственному прыжку — древние, но всё ещё очень опасные, как может быть опасен для мирного приморского города старый дредноут времён Первой мировой войны со своими двенадцатидюймовыми орудиями… Они будут ждать сигнала, чтобы в случае чего прийти на помощь своему коллеге, спящему на дне совсем другого океана.
И они придут, если мы сработаем неверно.
А «Последний сон», вероятно, уже перевёл свой кварк-реактор с холостого хода в рабочий режим. Идёт проверка систем… Ему не под силу вести бой один на один с любым из наших звездолётов, но для того, чтобы подавить защиту базы, его мощи хватит вполне. И вся маскировка бесполезна под ядовито-зелёным лучом «всевидящего ока».
И потому сегодня я отправляюсь на Землю не обычным путём — через стационарный телепорт — а на борту нашего «Белого пера». Биан прав, совершенно прав: выследить резидента «зелёных» в его логове и даже сам «Последний сон» — это всё в принципе способны сделать они на пару с Аиной. И даже быстрее, чем я, поскольку они Грезящие. Но контролировать готовые к старту корабли врага на орбите вокруг Оплота они не в состоянии. И потом, должен же я наконец проверить, на что способен Всевидящий на борту боевого звездолёта?
Сегодня решится не просто судьба операции «Сычуань». Сегодня решится, можно ли опираться на мои зыбкие видения при прыжке к Оплоту.
«Внимание, впереди охранная зона!»
«Сам знаю!»
Транспортный кокон без затей вываливает меня в воздух. Ему-то что, он меня предупредил… Однако мне опасаться нечего. Меня пустят.
Впереди уже трепещет, струится воздух. Я лечу прямо в это знойное марево.
«Белое перо», это я».
Я произношу пароль мысленно, не разжимая губ. Этого достаточно. Вообще-то звездолёт вполне способен общаться с экипажем и вслух, и мыслеречью, но первое, что обычно делают командиры боевых звездолётов, — это отключают данные опции. Зачем это делается, я понял в первом же пробном полёте. В бою, длящемся считаные секунды, экипаж и звездолёт составляют единый многоголовый квазиорганизм. Как бы вы отнеслись к тому, что во время сражения боец подробно и обстоятельно объясняет своим рукам и ногам, что именно нужно делать, а ноги-руки в ответ пускаются в пространные рассуждения?
О-оп! Момент перехода я почти не успеваю заметить — лифт-подъёмник «Белого пера» может работать с ускорением двести «же», и весь процесс захвата-втягивания длится доли секунды. Я ещё даже трепыхаю крылышками, уже стоя на полу в «прихожей». Ну или в шлюз-тамбуре, если такой мыслеобраз кому-то удобнее.
— Временный член экипажа Рома явился! — вполне серьёзно рапортую я, завидя командира.
— Очень хорошо, — также без малейшей улыбки отвечает Аора. — Займи своё место. Взлёт через три минуты.
В боевой рубке, как и следовало ожидать, прозрачной со всех сторон, в своих креслах уже сидят Даэ и Кин. Мы обмениваемся улыбками молча, и, едва сев в кресло, я ощущаю в голове тёплый пушистый шарик — «Белое перо» включает меня в единую систему.
«Все готовы? Взлетаем!» — командир уже сидит на своём месте. Когда успела?
Спектр моих ощущений разом меняется. Теперь я чувствую-ощущаю много больше, чем принимают органы чувств ангела Ромы, но и то, что видят-ощущают Аора, Кин и Даэ, и сверх того сам звездолёт. Прямо скажем, необычные ощущения — наверное, так видел мир сказочный Змей Горыныч, и то под вопросом…
Земля проваливается вниз так стремительно, что я невольно смаргиваю. Ещё несколько секунд, и внизу уже облачный покров, а небо начинает наливаться фиолетовой чернью. Пробив плотные слои атмосферы, звездолёт развивает максимальное ускорение, все двести «же», и планета отодвигается от нас, превращаясь в шар, на глазах съёживаясь… До сих пор я видел подобную картину разве что во сне, пребывая в виде бесплотного «поля внимания»…
«Не отвлекайтесь, все внимание. Сегодня у нас ювелирная работа», — это Аора.
Да, сегодняшний переход должен стать подлинно ювелирным. Идея Ори, которую Биан назвал гениальной, проста сама по себе, но весьма сложна в исполнении.
Вообще-то современные ангельские звездолёты способны определять точку выхода буквально с точностью в каких-то несколько тысяч километров, но такая точность почти никогда не используется. Зачем? Космос безбрежен.
Выход из гиперпространства сопровождается характерными гравитационными и световыми эффектами, и прежде всего фиолетовой вспышкой, что-то вроде черенковского излучения… впрочем, я не вникал. Важно то, что выход вблизи Земли способны засечь даже несовершенные приборы земных обсерваторий. Ну а если учесть, что в поясе астероидов между Марсом и Юпитером немало «шпионов» «зелёных», замаскированных под обыкновенные глыбы и гораздо более зорких, то не приходится удивляться, что выход обычно совершается на огромном расстоянии от Солнца. Только так можно надеяться сохранить полное инкогнито. Иначе враг будет знать — в систему прибыл звездолёт пернатых…
В принципе можно было бы выйти вблизи поверхности планеты-гиганта, скажем, Нептуна, использовав её в качестве экрана. Но кто может поручиться, что и возле них нет таких псевдокамешков? Все планеты-гиганты имеют своеобразные кольца, а Сатурн имеет весьма обширные…
И только одно небесное тело в Солнечной системе гарантированно не имеет «шпионов». Само Солнце. И вспышка выхода бесследно затеряется в неистовом сиянии светила. Ну мало ли на Солнце хромосферных вспышек, притом неизмеримо более мощных… Но для этого нужно вынырнуть очень близко. И не промахнуться…
«Не промахнёмся, — улавливаю я. — Приготовились!»
Рай уже выглядит маленьким шариком. И это всего за десяток минут…
