Удачно! Ай да находка!
Я отрываю от ствола дерева большую друзу розовых грибов, кладу в корзинку с откидной крышкой. Оказывается, на моём острове водятся настоящие деликатесы. Негусто, правда, но… Во всяком случае, теперь мне есть чем угостить мою дочуру. Я прикидываю вес — пожалуй, что и хватит…
Кстати, насчёт корзин-авосек. Ангелы неспроста носят практически все вещи в руках. Это нелетучие существа могут не заморачиваться проблемами балансировки. Даже очень небольшой груз, прицепленный, скажем, к поясу, сильно затрудняет полёт, смещая центр тяжести тела. Сколько-то объёмный рюкзак на спине попросту невозможен, поскольку чуть ниже лопаток растут крылья. Ну разве что старинную шпагу или узкий колчан со стрелами можно приладить. Напротив, груз в руках позволяет улучшать балансировку, играя примерно ту же роль, что и шест в руках канатоходца. И самое главное, в случае чего ручную кладь можно элементарно бросить. Существуют, правда, специальные нагрудные сумки, снабжённые лямками, крест-накрест проходящими между крыльев — именно такими пользовались ещё древние ангелы-купцы. Но и они имеют петли-замки, позволяющие одним рывком освободиться от груза в случае опасности.
«Папа! Папа, ты где?!» — врывается в мой мозг шелестящий бесплотный зов. Нет, это уже не глюки, как хотите!
«Мауна, ты меня слышишь?»
«Папа! Да, да, я тебя слышу!»
«Я тоже, Рома», — шелестящий бесплотный смех.
«Маленькие мои!!!»
Я энергично и ловко лезу на дерево, удерживая корзинку в зубах. Где-то тут была подходящая ветка, у самой вершины… Есть, вот она!
И только уже взлетев, я соображаю — до дерева, на котором расположено гнездо, всего-то две сотни шагов, проще было дойти ногами. Некусай мне в зубы, до чего же я привык летать…
— Папа! — маленький ураганчик налетает на меня, едва я касаюсь ногами летка. Дочура обхватывает меня руками и ногами, изо всех сил прижимается, глядя снизу вверх. — Папа, я по тебе так сильно соскучилась!
Господи, как я счастлив!
— Уммм… вкусно!
Я улыбаюсь, наблюдая, как мои женщины уплетают завтрак.
— Не так уж плохо живут райские каторжники.
Ирочка смешливо фыркает, блестя глазами поверх стакана, наполненного ключевой водой. В памяти немедленно всплывает: оперативный сотрудник Иолла, глядящая вот так же поверх стакана, только стакан был с молоком…
Мы завтракаем в гнезде, слегка раскачивающемся под порывами свежего океанского ветра. Стол на сей раз сервирован не в пример богаче, чем в то, самое первое свидание — Ирочка уже успела натащить мне разнообразной посуды и вообще хозяйственной утвари, поскольку личный синтезатор вкупе с элемент-конвертором заключённым не положен. Вид тоже неслабый, если разобраться — конечно, пожиже, чем с двадцать седьмого этажа нашей жилой башни, но всё-таки море и лес… Только берег с полоской пляжа скрыт за кронами ближайших деревьев.
— Папа, а у нашей Нечаянной Радости скоро будет маленький, вот!
— О! — я гляжу на жену. Ирочка улыбается.
— Ну а сколько можно тянуть? Она уже давно взрослая девушка.
Да, что правда, то правда. Девушка откровенно перезрела, скажем прямо. Она же старше нашей Мауны.
— Да и Уэфу-младшему срочно требуется летучая соня, — смеётся жена.
— Папа, а мне скоро тоже поставят «хранителя»! — продолжает сообщать новости дочура. — Меня уже доктора всю-всю осмотрели, и сказали — очень красивая и здоровая девочка!
Я внимательно смотрю на жену.
«Вот как? «Хранителя» ребёнку?»
«Чем ты недоволен? — мыслеречь Ирочки звучит в моей голове, странно изменённая прибором-гасителем телепатии. — Вот ты даже не удосужился поставить тут, в гнезде, «детскую дугу», какую всегда ставили в подобных случаях наши предки».
Вместо ответа я судорожно прижимаю дочуру к себе. Разумеется, моя жена права, права… Ветер качает дерево, ребёнок расшалится, а высота метров тридцать с гаком…
««Хранители» внедряются всё шире и шире, Рома. Думаю, через пару лет не останется ни одного ангела, не снабжённого им. Во всяком случае, со следующего года нелетучим детям их начнут ставить в массовом порядке. Ну а я подсуетилась немного раньше».
— И говори, пожалуйста, вслух, а то этот жуткий прибор доведёт меня до исступления, — Ирочка вручает нам с Мауной по большому фиолетовому фрукту. — Заканчивайте завтрак, и полетели на берег купаться, ага? Тут с подветренной стороны острова волны совсем мелкие, то, что нужно.
— Только пусть папа меня донесёт! Не хочу опять коконом! — дочура явно решила покапризничать для разнообразия.
— Никаких «пусть папа»! — отрезает Ирочка. — Во-первых, ты уже большая и тяжёлая, и во-вторых, ты заранее знала ответ. Перед прадедом будешь капризничать!
— У… — дочура глядит насупившись, но мы с женой отлично видим: девочка нимало не расстроена, поскольку действительно знала ответ заранее. Ох, артистка растёт…
— Ты хотела мне сообщить важные новости по делу, — я разрезаю фрукт.
Её глаза близко-близко.
— Ну разумеется, сообщу. Ну естественно, мы всё обсудим. Но не кажется ли тебе, что кроме деловой беседы имеются и другие причины для личных свиданий?
Пологие волны длинно и лениво накатываются на берег, обтекая Мауну, сидящую прямо на мокром песке, и девочка от удовольствия хлопает себя по спине розовыми культяпками. Мы же с Ирочкой лежим чуть подальше, куда волны не достают, с шипением откатываясь у нас из-под самого носа. Крылья, полураспущенные и поставленные торчком, обвевает ветер с океана, скрадывающий послеполуденную жару. Курорт!
— …Я уже побывала на встрече с Верховным координатором миссии, а бабушка имела разговор в Службе Права. Наконец, Фью и Летящий поперёк разговаривали в Академии, и сейчас прорабатывается вопрос о принципиальной возможности твоей задумки, то есть изменения внутреннего строя Оплота и внутреннего духовного мира «зелёных» без тотального разрушения цивилизации.
Я только трясу головой. Дело, оказывается, нарастает как снежный ком, втягивая в него всё большее количество лиц.
— Вот в этом вся и суть, Рома, — тебе нужно доказать, что их можно изменить. Не отсрочить их закономерный конец, создав нам и людям дополнительные проблемы, а наоборот — получить в перспективе новых полноценных членов нашего «звёздного клуба». Доказать, и никак иначе. Пока твои доводы основаны на голых эмоциях. Верховному суду, а затем Верховному Совету потребуются научные доказательства.
— Ты полагаешь, этим делом будет заниматься ещё и Верховный Совет?
Её глаза опять становятся жёсткими. Как у мамы Маши, принявшей решение о прекращении существования нескольких эсэсовцев одномоментно…
— Не будет, если ты проиграешь в суде. Тогда всё будет просто — этот остров станет твоим домом на долгие, долгие годы. Разумеется, мы с Мауной будем тебя навещать, ведь тебя приговорят не к строгой изоляции… Однако в Первый полёт наша дочь полетит с дядей Фью вместо отца. И в школу пойдёт без отца. И настанет момент, когда она уже не так сильно будет тосковать по папе. Ты этого хочешь?
