Из Аины будто выпустили воздух.
— Да, ты прав. Признаю свою ошибку. Тогда мы с тобой?
Кровь бросилась мне в голову.
— А теперь послушайте меня, — я встаю, дрожа от напряжения. — Я такой же, как и вы, оперативный сотрудник. Меня не надо кутать, лелеять и холить. Аина, ты здесь за старшего, и если ты сейчас велишь мне остаться, я останусь. Но работать здесь больше не буду, так все и знайте. И пусть я даже сломаю себе этим жизнь, но я это сделаю. Я пойду с тобой, Аина. Это мой ультиматум.
Они все переглядываются, и Уот разводит руками.
— Уступаю грубому насилию, — в глазах Аины зажглись тёплые огоньки. — Мы идём с тобой вдвоём, Рома. Только не увольняйся.
«Ира, Ир…»
«Ау, любимый?»
«Я не приду сегодня домой. Срочное дело».
«На Землю, прямо сейчас?! Без подготовки?!»
Я чувствую, как её затапливает тревога.
«Ну это же не «зелёные», ну что ты… — пытаюсь я успокоить свою жену. — Один человек и один разговор, всего-то. И завтра я буду дома».
Я чувствую-ощущаю, как она вглядывается в мои невысказанные мысли.
«Ты что, мне не веришь?»
«С тебя станется, муж мой. Ради спокойствия любимой жены и так далее… Ладно, раз ты с Аиной, чуть легче».
Но я чувствую, что тревога не отпускает её.
«Ира, Ир… Послушай, что я скажу… Я вернусь оттуда обязательно. И Аина тоже. Это в последний раз. А в следующий у меня уже будет стоять «хранитель». И тебе не о чем будет беспокоиться».
Пауза.
«Нет, Рома. Я буду беспокоиться. Иначе, но буду. И так будет всегда».
В груди у меня становится тепло и щекотно.
«Я люблю тебя».
«И я тебя, Рома. Мы тебя ждём».
Пауза.
«Ну а теперь попробуй объяснить своё отсутствие нашей дочери. Я включаю видеосвязь?»
«Погоди, не надо… — меня осеняет ещё одна идея. — Я попробую обойтись».
Я явственно представляю личико нашей дочуры и начинаю звать:
«Мауна! Мауна! Мауна! Доча, отзовись!»
«Папа?» — улавливаю я неясный ответ, словно эхо в горах. — «Папа, папа, я тебя слышу! Папа, ты где?!»
Сработало! Совсем выросла наша дочь…
«Я на службе, доча. Вы уж ночуйте с мамой вдвоём, ага? Она тебя крылом укроет».
Меня окатывает волна сильнейшего детского огорчения.
«Папа. Ты возвращайся скорей. Мы все тебя ждём».
Ну как можно после такого обмануть ребёнка и не вернуться?
«Завтра, завтра я буду дома! Смотри, хорошенько корми нашу Нечаянную Радость. Я на тебя надеюсь».
— Тысяча извинений, Рома, — сзади неслышно возникает Аина. — Но нам пора.
Я оборачиваюсь и чуть не падаю от изумления. На моей напарнице надето ярко-розовое полупрозрачное платье с блёстками, с открытой спиной и пышной, очень коротенькой юбочкой — явно танцевальный костюм.
— На, надевай, — она бросает мне шорты, обрезанные из джинсов.
— Поясни, — перевожу я взгляд с Аины на шорты и обратно.
— Психология, Рома, — улыбается она. — Я проработала вопрос с местным координатором, пока ты улаживал семейные проблемы. Ты случайно довольно сильно похож на сына этого Алана. А я в этом костюме… короче, он последний раз видел в нём девочку, которую потом потерял.
Аина замолкает, и я улавливаю.
— Она умерла?
— Да.
— Это жестоко, Аина.
Глаза Аины наливаются огнём.
— Жизнь вообще порой довольно суровая штука, Рома. На одной чаше весов твои сопли, на другой миллиарды будущих калек среди аборигенов твоей же прародины. Строго говоря, инсульт с амнезией надёжнее. Хватит болтать, надевай и полетели! Нас уже ждут на Земле, и времени на подготовку операции осталось совсем немного!
Воздух шипит, вытекая сквозь нарезку лабиринтного уплотнения, и крышка телепорта мягко всплывает вверх.
— Здравствуйте, коллеги! — нас встречают двое ангелов, мужчина и женщина. — Можете звать меня Кьо, я здешний координатор. А это вот моя вторая половинка, Лоа.
— Аина, старший оперативный сотрудник, а это Ди, — представляется за нас двоих моя напарница, — пока просто оперсотрудник, зато биоморф, Великий Спящий и даже временами Всевидящий. Только на Ди он обычно не откликается, предпочитает сохранять аборигенное имя Рома.
— Знатное имя! — смеётся женщина, разглядывая меня, и я улавливаю: у привычных к англоязыкости здешних миссионеров моё имя прочно ассоциируется с названием Вечного города. Я в свою очередь разглядываю здешний персонал. Кьо выше меня на полголовы, такому парню в ликвидаторы только…
— Ничего, я и координатором пока справляюсь, — смеётся Кьо. — А насчёт роста, это правда, не очень хорошо. Летаю, как здешние вымершие гигантские птицы аргентависы, блинчиком всё больше, и супругу мою могу догнать, только если она уж очень сильно этого желает… Кушать хотите?
— Вообще да, но времени нет, — Аина серьёзна, ни малейшего смеха. — Он может двинуть в университет прямо из аэропорта, не заезжая домой. Он надеется застать руководство до конца рабочего дня.
— Ну тогда будете есть и готовиться к выходу, — тоже серьёзнеет координатор. — Работать с вами буду я сам, у меня один Фью на контроле сидит, все остальные в разгоне.
— Естественно, сам, — прищуривается Аина, — раз уж скинул нам это дело.
— Напрасно злишься, коллега, — я чувствую, Кьо не считает себя виноватым. — Я изложил бы тебе причины ещё подробнее, но сейчас действительно не время.
Мы один за другим шагаем в лифт, возносясь на поверхность из подземного зала. О-оп!
Я оглядываюсь. Решётчатые деревянные жалюзи, дощатые стены, ничем даже не обитые, тяжёлые портьеры зелёного бархата… Если бы не врезанные в хлипкие стены круглые люки зелёного металла, так прямо иллюстрация к «Унесённым ветром». Ещё разве дяди Тома не хватает…
«Ну куда бы мы без дяди Тома?» — смеётся Лоа, уловив мои мысли.
И, словно в ответ, из соседнего помещения через люк с трудом пролазит здоровенный негр, метра два ростом.
— Вообще-то за ниггера тут сразу притягивают к суду, мистер Рома, — басом ухает, смеётся местный дед Иваныч, улавливая мою мысль. — Тут говорят «афроамериканец». Честь имею представиться — Томас Оук, смотритель этой вот птицефермы.
Я поперхнулся, закашлялся. Да уж… Фамилиё подходящее у мистера Томаса…
— Вы здорово распустили своих ниггеров, милочка, — по-английски говорит Аина Лоа, смеясь одними глазами. — Вероятно, Томаса следует отправить в Нью-Орлеан, там за него дадут хорошую цену.
