Радужное сияние рывком перемещается ко мне.
«А вот если бы мы упустили такую возможность… да чтоб мне рассеяться навсегда и бесследно! Впрочем, мы бы от вас не отстали, Рома».
Мой гнев опадает. Верно, всё верно. Уж мне ли не знать, как тщательно и упорно ведут к цели намеченного клиента ангельские контролёры ситуации. Вероятно, Радуга со товарищи не глупее. Тем более что компания рыболовов в то лето почему-то повадилась кататься в выходные именно на Селигер, а оперативный сотрудник тамошней ангельской миссии Иолла очень любила купаться в озере, порой даже пренебрегая служебными инструкциями…
«Ну, всё? — я улавливаю новый отчётливый мыслеобраз — младенец, запелёнутый в сухое, успокоился и замолк. — Я развеяла мрак в твоей душе?»
«Не совсем, — я сжимаю губы. — Я хочу покарать его. Повелителя «зелёных» с подельниками».
«Твоё право и обязанность. Ибо будущий Хозяин Вселенной должен уметь не только спасать и сохранять».
И снова я хлопаю глазами, как кукла Барби. Вот я не понял…
«И не поймёшь, поскольку рано. Ты пока что первично-белковый разумный, Рома. Так что иди спать».
«Нет, постой! Погоди… — мои мысли снова мечутся, словно рыбки в аквариуме. — Я никогда и не помышлял о должности Повелителя Вселенной!»
«Ты всё время путаешься в терминах и понятиях. Невольно-вынужденное пособничество и предательство своих вещи столь разные… А уж между гипотетическим Повелителем Вселенной и Хозяином Вселенной разница вообще диаметральная. Скажу тебе сразу — Повелителя Вселенной нет, и долг всех живущих сделать так, чтобы он не появился. Всех живущих, любого уровня. И первично-белковых тоже. А вот Хозяева дело другое. Как без Хозяев?»
Теперь мои рыбки-мысли, кажется, готовы выскочить из аквариума.
«Ну хорошо… — похоже, няне невмоготу смотреть на страдания малыша, и она сжалилась. — Вот что ты чувствовал после Сычуани?»
Я смурнею. Да много чего чувствовал. Чувствовал, короче…
«Ну, всё верно. Так и должно быть. Именно это и отличает Хозяина от Повелителя — способность чувствовать боль утраты своих детей, а не досаду от потери ценных кадров».
Я размышляю столь интенсивно, что как бы не треснул от натуги аквариум. Вот как, стало быть…
«Я полагал, не этим определяется…»
«Вот этим и определяется. Для Повелителя его подданные — средство достижения личных целей. Инструмент. Вся Вселенная для него лично. А Хозяин в ответе за всех, находящихся под его опекой. Его главная задача — спасать и сохранять. Он для Вселенной, а не она для него. Уяснил, наконец?»
Радуга делает паузу. Зеркальные стены холла многократно отражают сияние, и на миг у меня возникает ощущение, сродни тому, что я чувствовал, разглядывая во сне светящуюся мелкоячеистую губку — ткань нашей Вселенной. Ещё миг, и я пойму… пойму ВСЁ.
«У меня вопрос. Насчёт долга всех живущих».
И снова она отвечает, безошибочно уловив суть вопроса:
«Задумывался ли ты, почему все первично-белковые дикари живут так мало? Это один из защитных механизмов Вселенной. В тёмных и жестоких мирах, вроде того, из которого ты родом, и ещё более диких, зародыши таких вот повелителей появляются на свет регулярно. Некоторым из них удаётся сколотить довольно крупные империи, убив при этом массу сородичей, однако подмять под себя всю материнскую планету им не удаётся — срок жизни недостаточен. Право жить столько, сколько хочется, первично-белковые обычно приобретают лишь тогда, когда этот опасный этап минует».
В моём мозгу всплывает мыслеобраз — входной проём, затянутый страховочной сеткой для малышей. Понятненько…
«Разумеется, бывают исключения, когда наука незрелых аборигенов всё-таки преодолевает защитный барьер. При этом побуждения, что характерно, обычно самые что ни на есть благородные — ну ещё бы, победить смерть! Но это уже прямой недосмотр тех, кто обязан спасти и сохранить. Обычно такие несвоевременные попытки пресекаются… и нередко вместе с теми, кто жаждет осчастливить своих владык, баюкая совесть пустыми словами о благе всех живущим».
Сияние смещается чуть ближе ко мне.
«И это не один защитный барьер, Рома. Вселенная слишком велика и ценна, чтобы не защитить её как следует. Законы Иммунитета суровы. Не так уж мало обитаемых миров упало в бездну, так и не поняв своего предназначения. Звёздные пути закрыты для таких, и я лично знаю пока одно исключение из этого правила. Логово Злобных Параноиков, или Оплот Истинного Разума, как они сами себя величают. До сих пор никому из дефектных миров не удавалось зайти так далеко».
Пауза.
«И на всех уровнях существуют свои Хранители и Стражи. Кто-то поднимается сам и помогает подняться другим. А кто-то и пресекает Зло, пытающееся прорваться, силой. Ты тоже знаешь эту формулу — «ваше существование недопустимо».
Я просветлённо улыбаюсь. Как всё просто, когда поймёшь…
«Ну так уж прямо и всё, — она смеётся. — Но кое-что понял, я вижу. Задавай уже свой последний вопрос».
Ну всё насквозь видит… Но вопрос действительно имеется. И ещё какой…
«Скажи… почему я ЭТО чувствую?»
И снова она понимает мою мысль, не дожидаясь достройки фразы.
«Вопрос понятен. Да, большинство обитателей твоей прародины совершенно глухи к чужому горю. Для них гибель миллионов — статистика, главное, чтобы уцелели их близкие… или даже только они сами. Есть даже такие, кто радуется чужой беде. Разная степень эгоизма, и только».
Радуга смещается ещё ближе ко мне.
«Я не буду расписывать, почему именно ты чувствуешь ТАК — уровень твоего понимания пока недостаточен, чтобы понять суть явления. Я скажу тебе только одно. Шанс стать Хозяином Вселенной имеет только тот, кто чувствует боль утраты абсолютно незнакомых ему разумных существ. Будь иначе, ничего из того, что произошло, с тобой не случилось бы. Мало ли аборигенов ловят рыбу на берегах того озера?»
Я снова размышляю. Странно, но мысли-рыбки в моём многострадальном аквариуме перестают метаться, успокаиваются. Видимо, я всё-таки понял… ну, пусть не всё, но главное.
«Спасибо тебе, Радуга, — совершенно искренне говорю я. — До свидания».
«Рада была помочь, Рома. Когда твоя инь, то есть Ирочка проснётся, она всё поймёт без слов, поскольку между вами нет барьера. А остальным даже не пытайтесь объяснить и рассказать. Даже дочери. Всё равно ничего не выйдет. Им ещё рано, и мой барьер не чета вашим психоблокадам. Узнают, когда придёт время».
Я невольно хмыкаю. Всё правильно, всё верно… Однако у меня есть серьёзные сомнения насчёт полного инкогнито в отношении дочуры. Ибо против проницательности ангельского ребёнка вкупе с неуёмным любопытством любые барьеры-психоблокады устоят недолго. Не из папы, так из мамы выудит, хотя бы и по кусочкам — телепатия для чего? Выудит и сложит кусочки мозаики…
«Ну если сумеет, честь и хвала, — Радуга смеётся. — Значит, дозрела и достойна знания».
