Мария виновато улыбнулась, давя слёзы. Вот, поглядел бы ты на княгиню свою. Держу я хозяйство, Василько, ты не беспокойся…
Действительно, Ростов постепенно оживал. Уже пошла вразнос бойкая уличная торговлишка, в торгу появилось пшено и жито, даже греча — купцы с Киева привезли. Звенел металл в кузницах, крестьяне до хрипоты спорили, выторговывая косы, лопаты и сошники… Жизнь есть жизнь.
Всё-таки Ростову оправляться от нашествия было много легче, чем тому же Владимиру или Переяславлю-Залесскому. Не говоря уже о Рязани — по слухам, люди так и не вернулись на пепелище убитого города, и сам князь Ингварь Ингваревич живёт в Переяславле-Рязанском, ближе к Коломне. Переяславль хоть и сожгли, да люди уйти успели, в лесу схоронились. Потому и подняли город…
Мария тяжело вздохнула. Сберечь народ свой — священный и главный долг любого правителя. Справится ли она? Одна, без мужа…
Сзади неслышно подошёл Борис, коснулся материнского плеча. Мария порывисто обняла сына. Нет, не одна она. Вот, сыны растут… Бояре ростовские верной подмогой ей. Сам владыко Кирилл… Весь народ ростовский. Справимся, Василько, спи спокойно… Должны справиться.
— Совсем буйный стал Михаил свет Всеволодович!
Князь Ярослав мрачно разглядывал свиток, с края которого болталась сломанная печать.
— Князь Михаил дело делает, княже, — подал голос боярин, сидевший слева. — Кто-то же должен дать отпор поганым…
— Так-то оно так, и всё было бы ладно, ежели б не знали мы князя Михаила, как облупленного. На ходу подмётки режет!
Князь положил грамоту на стол.
— Аппетиты у князя Михаила немеряны. Уже давно ладится он всю Русь под себя подмять. Но допрежь руки коротки были. А сейчас… Поганых отобьёт, ладно. Дальше чем займётся?
Князь обвёл взором собравшихся. Бояре настороженно молчали.
— Молчите… Ну так я вам скажу. Сюда в гости он припожалует. И уж тогда не о союзе разговор пойдёт, а о том, какую дань платить Михаилу Всеволодовичу. А также как ступать, как в нужник ходить, как дышать… Устраивает?
Бояре зашевелились.
— Есть одна мысль, однако, — полал голос всё тот же боярин. — Жена его нынче где?
Князь Ярослав крякнул. Да, это действительно мысль. Заложник… Исстари применялся такой приём.
— Молодец, Меркул Олексич. Так и поступим. Елена Романовна сейчас в Каменце обретается. Место спокойное, тихое, не то, что Киев бурлящий… Надо бы нам сходить туда, вот что. Пока сам Михаил в угорской земле обретается.
Лопасти вёсел, до половины втянутые в уключины, роняли капли, звонко шлёпавшие по воде. Туман, густой, как молоко, скрывал очертания предметов, и тяжкие туши боевых снекк казались в тумане сказочными драконами, по грудь выбравшимися на берег из воды и прилёгшими отдохнуть. Сторожевой же снекки, стоявшей на якоре посреди Невы, было и вовсе не видно.
Биргер зябко повёл плечами, отгоняя промозглую сырость, пробиравшую до костей. Надо же, какой густой туман… На море такого никогда не бывает. Кой чёрт тут найдёшь чего… Однако лошадей необходимо раздобыть, причём срочно.
— Эйрик, ты со своими людьми направо, вдоль реки. Олаф, ты налево. Кнуд, ты поищи за лесом. В селениях пленных не брать, не до того. Как возьмёте первых лошадей, продолжайте путь дальше. Нам нужно посадить верхами как можно больше людей. Всех, если точнее.
— Прости, ярл. Мы что, оставим корабли здесь? Без гребцов? — подал голос Хрольв.
— Именно так. — ярл обвёл взглядом соратников. — Мы не пойдём на Ладогу водным путём. Ладогу мы отложим на потом. Думаю, не стоит оставлять Новгород немецким рыцарям. Чем мы хуже? Имея достаточно коней, послезавтра мы будем в Новгороде.
— Слава ярлу! — хрипло выкрикнул Хрольв, и все дружно повторили:
— Слава!
Биргер ещё раз обвёл глазами хищно горящие глаза своих людей, в которых явственно читалось — ай да ярл! Да он ещё круче, чем мы думали! Поход на Новгород, это вам не Ладога! Вряд ли король Эйрик, по своей всегдашней осторожности, одобрил бы этот план. Но именно так поступают великие воители! Внезапный удар, и ты на коне!
— Всё, пошли! Хрольв, а ты займись обустройством лагеря. Да, выставь двойную стражу. В таком тумане мало ли…
— Туман скоро разойдётся, ярл. Но стражу я выставлю, не беспокойся.
Отряды Эйрика и Олафа уже исчезали в тумане, расходясь в обе стороны вдоль реки. Людей Кнуда было не видно, но по лязгу железа и хриплым, отрывистым возгласам можно было понять, что они тоже вот-вот выступают. Биргер усмехнулся в который раз. Ещё вчера он послал вперёд быструю снекку с посланием, гласившим: «Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и пленю землю твою». Снекка будет в Новгороде как раз послезавтра, перед прибытием самого войска Биргера под стены города. Возможно, это излишество, но в данном случае ярл решил пожертвовать долей внезапности ради подавления духа противника. То, что этот мальчишка, носящий громкое имя Александр испугается до мочеиспускания, Биргер не сомневался.
Туман действительно понемногу рассеивался, открывая взору тёмную полосу леса, куда уже втягивался арьергард отряда Кнуда, посланный за лошадьми. Людей Олафа и Эйрика было и вовсе не видно. Биргер зябко передёрнул плечами — надо же, пятнадцатое июля сегодня, и так холодно… Север, он и есть север…
Дикие крики, донёсшиеся из леса, прервали цепь размышлений ярла. Что, чёрт возьми, там происходит?
— Хрольв! Возьми ещё людей и выясни…
Но крики в лесу уже стихли. И выяснять Хрольву оказалось нечего, потому что из леса на приречный луг хлынула лавина всадников, с ходу смяв боевое оцепление шведского войска. Откуда?!
— Гой-гой-гой! — разнеслось в утреннем воздухе.
— А ну, в строй!!! — заорал ярл, выхватывая меч. — Занять оборону у кораблей!!!
Опытные воины уже бежали от костров к кораблям, торопливо строясь в боевой порядок. Ещё буквально несколько секунд, и русскую конницу встретил бы лес опущенных копий. Но этих секунд шведам не дали.
Лавина конницы вломилась в недостроенные порядки шведов, и всё смешалось в единой рычащей, воющей, лязгающей сталью и брызгающей кровью круговерти.
— А-а-а!!! Бей!!!
Со сторожевой снекки, стоявшей на якоре, посыпались стрелы. Князь Александр, крутанув мечом, крикнул через плечо.
— Гаврило Олексич! Займись той ладьей, живо!
— Сделаем, Ярославич! За мной, ребята!
Могучий новгородец, косая сажень в плечах, ринулся к вытащенной на берег снекке, прорубаясь сквозь врагов, как сквозь густой подлесок. Его люди повалили за ним. Достигнув судна, они разом спихнули его в воду и устремились к сторожевой ладье, на ходу пристраивая вёсла в уключины. Ярл Биргер выругался. Ладно… Сейчас, щенок…
— А ну, прикройте мне спину!
