– Мью, ты кот или баран? Тельце у тебя кошачье, а ведешь себя как самый настоящий барашек, – Джессика хихикнула и дернула кота за хвост. Кот лениво повел хвостом, но и только, все его внимание было сосредоточенно на кончике травинки, который он пытался сжевать, не вырывая стебель из земли.
Джессика оставила кота в покое, обхватила колени руками и заскользила взглядом по поверхности озера.
– Сколько ни приезжаю на озеро, все не могу налюбоваться им. Мне кажется, на Земле нет более красивого места, чем Лох Ломонд. Здесь может быть тихо, а может быть шумно, как сейчас, но никогда не бывает одинаково. Всегда по-разному, то дождь идет, то солнце светит, то ветер воет, то туман стелется. Когда мне грустно, я часто еду к Лох Ломонду, и Лох Ломонд грустит со мной, а когда радостно на душе, также спешу сюда, и Лох Ломонд радуется вместе со мной. Знаешь, – Джессика повернула голову к Дэниелу. – Когда папа решил забрать нас – меня, маму и сестру – с собой в Шотландию, я очень сильно противилась переезду. Теперь же меня отсюда и пинками не выгонишь, – грустная улыбка ожила на лице девушки.
– Никогда не думала, что здесь так красиво. Горы, холмы, озера, пустоши.
«Подумаешь, экая невидаль», – думала я, а когда приехала, влюбилась во все это. Это была любовь с первого взгляда. Между мной и здешней природой, здешним очарованием, красотой. А когда увидела Лох Ломонд, поняла, что никогда не смогу уехать отсюда. Странно, наверное, такое слышать от англичанки, – Джессика улыбнулась и посмотрела на Дэниела.
– Если бы ты сказала мне все это этак месяца два-три назад, я подумал бы, что ты сумасшедшая или лгунья, – Дэниел вернул улыбку. – Я и сам только недавно понял, как мне повезло, что я родился именно здесь, а не где-нибудь в Америке или во Франции. В Шотландии есть нечто, что делает ее особенной, непохожей ни на одно другое государство. И это не волынка, не килт. Это то, что находится внутри каждого настоящего шотландца, вот здесь, – Дэниел ткнул себя в грудь. – Это безумная любовь к своей стране, к ее природе и твердая вера в то, что все что происходит, обязательно происходит к лучшему. Я в этом уже убедился, – хмыкнул Дэниел, скосил глаза на рядом сидевшую девушку, перевел взгляд на противоположный берег озера и побежал глазами по розовеющим склонам холмов. Скоро, совсем скоро зацветет вереск и явит миру истинную, пьянящую красоту Шотландии.
– Наверное, ты прав, – вздохнула Джессика, улыбнулась, стрельнула глазами в сторону Дэниела и прислушалась.
Где-то заиграла музыка, ветер подхватил ее и понес над озером.
– Я знаю, что это за песня! – воскликнула Джессика. – Шотландская, народная.
– Ага. «Возле озера Лох Ломонд» называется. Минуту спустя далекий мужской голос запел:
Друзья, я девушку встретил одну
возле озера Лох Ломонд.
Любовь обещала нам вечную весну там,
где тихо дремлет синий Лох Ломонд.
– Обожаю эту песню, – сказала Джессика, поежившись от налетевшего ветра. – Она такая красивая. И грустная, как Лох Ломонд, от которого солнце спряталось за облаками.
Пойдёшь ты горами, а я по долинам
и к озеру выйду родному.
Я раньше приду, но любимой не найду там,
где тихо дремлет синий Лох Ломонд.
– Дэниел, обними меня, – услышал Дэниел шепот Джессики.
Юноша посмотрел на девушку и встретился с ней взглядом. Джессика не отвела взгляда, смотрела, не улыбаясь, пристально, с надеждой.
Дэниел придвинулся ближе к Джессике, положил руку ей на плечо и притянул к себе.
– Держи меня крепко-крепко, – Джессика положила голову Дэниелу на плечо и зашептала. – И никогда не отпускай. Никогда.
– Не отпущу, – пообещал Дэниел. – Ведь ты… ты моя мечта… сбывшаяся мечта.
Джессика запрокинула голову и посмотрела на Дэниела. В глазах ее стояли слезы, но губы улыбались.
В тот вечер прощались у озера мы,
и шептались волны устало.
Одетые в пурпур, молчали холмы,
сквозь туман Луна заблистала.
Рот Джессики приоткрылся, губы дрогнули.
Дэниел смотрел на Джессику, на ее длинные ресницы, густым частоколом нависшие над глазами-озерцами, на тонкие полоски нежных и влажных губ, и чувствовал, как в груди бушует пламя, огонь разгорается, становится сильнее, грозит испепелить, сжечь без остатка. Но Дэниел не боялся огня. Он хотел, чтобы пламя огня вознеслось до небес, захлестнуло его нутро и горело долго, как можно дольше, пока сияет Луна, пока блестят звезды, пока стучит сердце в груди, пока существует жизнь.
А губы звали… а губы шептали… а губы молили…
Дэниел не мог больше себя сдерживать, да и не хотел. Мечта не может ждать. Не может.
Дэниел подался вперед и коснулся губами губ Джессики.
Над озером снова поёт соловей,
и цветы на горных склонах…
Весна не развеет печали моей там,
где тихо дремлет синий Лох Ломонд.
