Дэниел поискал глазами старика Колнера. Тот оставил двигатель работающим, а сам направился к жене, стоявшей у входа в дом с большим кульком в руках. Взяв из рук жены кулек, старик перебросился с ней парой фраз и вернулся к машине. Дэниел поспешил спрятаться в кузове, дабы не быть замеченным.
Мгновение спустя машина тронулась с места и выехала из гаража прямо в раннее, приправленное легким золотистым туманом утро центральной Шотландии. Проехав по двору, она выкатилась на дорогу и остановилась, сердито ворча и пыхтя, словно старик, оставшийся без пенсии. Хлопнула дверь машины, и Дэниел услышал, как старик Колнер, шаркая по земле подошвами ботинок, направился к дому. Немного прошло времени, как до ушей Дэниела вновь донеслись шаркающие шаги. С громким стуком закрылись створки ворот, затем скрипнула дверь кабины. Наконец, старый, с облупленной на кузове зеленой краской и следами ржавчины на кабине пикап покатил по дороге к невидимому отсюда Лох Ломонду.
Дэниел пробрался к заднему борту кузова, вскарабкался на металлический рыбацкий ящик, оперся передними лапами о край борта и выглянул наружу. Позади, утопая в лучах восходящего солнца, среди благоухающего невероятными ароматами фруктового сада, виднелась крыша дома четы Колнеров. На дороге, у самых ворот поместья, стояла миссис Колнер и махала рукой вслед мужу.
«Спасибо вам миссис Колнер», – Дэниел перенес вес тела на левую лапу, а правую оторвал от борта, поднял вверх и сделал короткий взмах. Вряд ли миссис Колнер на таком расстоянии могла заметить этот жест прощания со стороны кота, как и самого кота. Тем не менее, Дэниел посчитал нужным попрощаться с поместьем, хозяева которого были с ним так добры.
«Спасибо за вкусные сливки и сметану, которыми я объедался, пока вы не видели, и по которым я буду скучать».
Когда миссис Колнер скрылась за поворотом, Дэниел вернулся к переднему борту кузова и вскарабкался на кабину, где лег на спину, раскинул лапы в стороны и принялся гулять взглядом по небосклону. Ветер шевелил шерсть на груди, гонял по небу стайки облаков и шелестел в листьях деревьев, время от времени появлявшихся вдоль дороги. Местность, по которой ехал старик Колнер, была большей частью холмистой. Вдоль дороги тянулись зеленые поля, изредка встречались деревушки. Придорожные кафешки часто были заполнены любопытными туристами, колесившими по центральной Шотландии. У обочины часто можно было видеть туристические автобусы, выстроившиеся в ряд недалеко от какой-нибудь местной достопримечательности или машины с забугорными номерами, в основном французскими или немецкими. Лох Ломонд обещал встретить Дэниела разгаром туристического сезона, но Дэниела это не пугало, так как он знал, что на отрогах высоких гор, окружавших озеро, обязательно найдется местечко, где не ступала нога человека. Вот в таком местечке Дэниел и собирался поселиться.
Вскоре старик Колнер заехал на заправку, и Дэниелу пришлось вернуться в кузов, дабы не быть замеченным. Пока бак наполнялся бензином, старик Колнер разговаривал со служащим бензозаправки. Дэниел сидел на свернутой палатке и с интересом слушал их разговор, большей частью пустой. Сначала говорили о погоде, в частности о тучах, показавшихся со стороны Атлантики, затем переключились на спорт и заговорили о предстоящем Чемпионате Европы по футболу в Польше и Украине, дружно пожелали бесславного возвращения сборной Англии домой и разошлись каждый в свою сторону: служащий заправки отправился обслуживать следующую машину, а старик Колнер забрался в кабину и продолжил прерванное путешествие на запад.
Когда машина отъехала от станции, Дэниел снова вскарабкался на крышу кабины и принялся окидывать взглядом почерневший горизонт. Далеко впереди молния беззвучно разорвала небо на две части. Дэниел ожидал услышать раскат грома, но его не последовало. Вместо него еще одна молния появилась на небе, появилась и пропала, словно была миражом. Дэниел почувствовал, какими сильными стали порывы ветра. Еще немного и ему придется искать от ветра защиту в кузове.
Впереди показалась тонкая темная полоска леса.
«Хай-Вуд, Троссачс, – узнал Дэниел. – А там и до Лох Ломонда рукой подать».
Выражение удовлетворения появилось на кошачьей морде. Дэниел почувствовал, что еще немного, и он достигнет своей цели, достигнет Лох Ломонда и поселится в его окрестностях, подальше от человеческих глаз и их черствых сердец. И все же не у всех людей были черствые сердца. Дэниел опустил голову и посмотрел под ноги. Где-то там в кабине сидел старик Колнер и правил баранкой.
«Побольше бы таких людей, – подумал Дэниел. – Тогда таким как я не пришлось бы прятаться по горам, спасаясь от человеческого присутствия».
Похолодало. Ветер усилился еще больше и принялся гонять пыль по дороге. Небо заволокли черные, словно бескрайние просторы космоса тучи. Упали первые капли дождя. Молния полоснула небо прямо над головой. В вышине что-то зарокотало. Мгновение спустя небо взорвалось от чудовищного по силе раската грома. У Дэниела заложило уши. Он спрыгнул в кузов и забрался под палатку. Дождь забарабанил по кабине, зашуршал по палатке. Звуки окружающего мира растворились в шуме дождя, в скором времени превратившегося в самый что ни на есть настоящий ливень.
Дэниел свернулся в калачик и лежал, слушая монотонную дробь дождя, завывания ветра и треск молний высоко в небе.
Старик Колнер в скором времени свернул на обочину и заглушил двигатель, решив переждать ненастье. Ливень разразился нешуточный, казалось, небо прорвало, и все небесные запасы воды хлынули на грешную землю, словно желая в одночасье затопить ее. Но непогода продолжалась недолго. Уже спустя полчаса ветер разогнал тучи, и первые косые солнечные лучи коснулись мокрой земли. Старик Колнер завел двигатель, и машина, пыхтя и фыркая, словно еж, потревоженный настырным человеческим вниманием, покатилась вперед.
Дэниел выбрался из-под палатки и замер, поглощенный игрой солнечных лучей на капельках воды, рясно покрывавших кузов и кабину. Благодаря им даже самые обычные вещи в кузове, такие как удочки и другие рыбацкие снасти, казались особенными, покрытыми россыпью маленьких бриллиантов, ярко сверкавшими в лучах утреннего солнца.
Дэниел собрался, было, вернуться на крышу кабины, но передумал, так как не захотел мочить шерсть. После дождя все вокруг было мокрым, скользким и из-за этого чуть противным. Дэниел забрался назад под палатку. Похоже, это было единственное место, куда дождь не смог проникнуть, этакий островок сухости посреди океана сырости.
Некоторое время погодя, старик Колнер остановил машину и выбрался из кабины. Дэниел выглянул из-под палатки, смахнул лапой с морды откуда-то упавшую каплю воды, и посмотрел по сторонам. Борта мешали увидеть что-нибудь больше, чем верхушки деревьев, росших вдоль дороги.
Дэниел выполз из-под палатки, прокрался к борту и выглянул из кузова. Старик Колнер стоял на Стерлинг-роуд, облокотившись о бампер машины и курил. Справа виднелся Бьюкенен Форест, впереди тонкая серая полоска дороги уходила вперед и терялась за поворотом.
Обернувшись, Дэниел заметил небольшой одноэтажный отель с темной изломаной крышей и белыми, словно молоко, стенами. Парочка машин стояла возле отеля и ждала своих хозяев.
