А он им бумажку под нос сует – нюхайте, мол, если на слово не верите.
Нюхают. Соглашаются. Но не верят.
Ладно, говорю, ждите нас на месте, сейчас вернемся. Возвращаемся с парой шампанских, а они вроде как разочарованы.
– Мы думали, вы другие червонцы искать пошли.
Молодцы девушки, умеют пошутить. Да и мы тоже кое-что можем. Беру бутылку, ставлю возле спуска с большой горки и кричу:
– Кто скатится и устоит на ногах – тому приз!
А горка, без дураков, крутая. Да и публика после ночной гулянки не слишком устойчивая – кто на брюхе скоростной спуск завершает, кто на спине, один с разбитым носом, другой с фингалом… Дамы наши визжат от радости, новичков на подвиги провоцируют, обе разрумянились, то зажгут глазки, то потупят. На ледяной горке африканские страсти. Желающих сорвать банк хоть отбавляй, но удача капризничает. И вдруг парнишка один, метр с шапкой, но ловкий такой, шкетенок, глядим – не падает, скользит меж лежачих, только шарф развевается. А мы с призовой бутылкой не у самого подножия стояли, метров шесть отступив, чтобы не сбили ненароком. Так вот парнишка этот уже склон прошел и на ровное место выкатывался. Дамы наши смеяться перестали, смотрят на него во все глаза, ресницы выше бровей задрав. Народ на вершине горки замер, догонять никто не пробует, помешать боятся. И вот тут, когда всем стало ясно, что приз достанется парнишке, невеста моя схватила шампанское и наутек. Я сначала подумал, что она продолжает шутить. И победитель так подумал. А она отбежала под крыло трехстворчатого братца и прячет приз ему за пазуху.
Какие уж тут шуточки?
Была бы другая бутылка у меня – отдал бы герою и все довольны, но жена этого жлоба ее сразу же в сумку припрятала – не отнимать же. Стою как оплеванный. Толпа на меня смотрит. А мне смотреть уже не на кого.
Повернулся и пошел, не оглядываясь.
Такая вот печальная история перед Рождеством приключилась. Но если бы не подбросила судьба тот коварный червонец, могло бы обернуться еще печальнее. Вы бы только видели – какая красавица была. Еще бы чуть-чуть, и женился.
ББС
Электробритвы мою проволоку не берут, а запоздаешь на день, вообще глохнут в зарослях.
У кого-нибудь есть бердская бритва?
Ну конечно. Ими, наверное, полстраны вооружено. Так вот, сидим мы в гостинице этого Бердска и бреемся. Проводим испытания нечаянного приобретения. Соседями по номеру у меня два парня из Омска были, приехали на радиозавод по доводке своей аппаратуры. Веселые ребята. На улице сушь, теплынь, а на работу в плащах ходят. Сами не воры, да плащи несуны, под их прикрытием магнитофонная приставка через проходную по частям переползала. За неделю – одна, а то и полторы. Части собирали в целое и доводили на барахолке до потребителя. Там же и бритва подвернулась. Тоже из-под плаща, но с другого завода. Почти даром – по-латыни два алтына. За свою приставку пять электробритв могли бы поиметь.
Проверили. Одобрили. Надо обмыть.
Сбегали в лавку. Только уселись – мужик входит. Вид не совсем свежий, но интеллигентный – в очках, при галстуке, с портфелем и улыбка виноватая. Объясняет, что поезд его ночью прибудет, стало быть, долго не стеснит и надоесть не успеет. А мы разве против, четвертая койка свободная, не его, так другого подселят. Стол накрыт, не пригласить неудобно. Тем более видно, что у бедолаги потребность имеется. Чем богаты. Он минуты полторы поотнекивался, потом сунул руку в портфель и достал полбутылки портвейна.
Новый человек за столом – новые разговоры. И не какой-нибудь экспедитор, а юридический консультант. Где бы нам еще встретиться с такой серьезной птицей? Только в гостинице. Мы подливаем и слушаем. Он выпивает и разговаривает. Нет, не про Уголовный кодекс строителя коммунизма. Посерьезнее речи. Про членов Политбюро. Я фамилии подзабыл, для меня без разницы Устинов или Капитонов, Мазуров или Машеров. А он каждого по имени-отчеству называл. Где родился, на ком женился, кто кем в молодости работал, с какой должности в Кремль попал, даже про детей знал: у кого свои, у кого приемные. Не заявлял, что лично с ними знаком, но впечатление складывалось, что где-то рядом хаживал. А с племянником Суслова даже водку пил. Для этого и в Москву не надо было ехать, потому как племянник живет в обыкновенном Кемерове, в двухкомнатной квартире и работает критиком. Выставки критикует, концерты и книжки разные. Не сказать, что совсем простой парень, но в свободное время и выпить не прочь, и поговорить. На него какой-то кемеровский артист в суд собирался подать, и наш гость давал ему консультацию, как перейти от защиты к нападению.
В общем, хорошо посидели. Даже за добавкой успели сбегать. Мы, разумеется, бегали. Вернее, один из нас, тот, что бритву купил. Но юрист норму знал. На столе еще оставалось, а он около двенадцати поднялся и сказал, что пора на поезд. Мы порывались проводить его. Отговорил.
Легко сошлись и распрощались по-доброму.
Через год я снова оказался в той же гостинице. Подхожу к номеру, а в дверях знакомый консультант с каким-то мужиком. Я обрадовался, а он меня не узнал, да и спешили они. Захожу в номер, на столе соответствующий натюрморт с полной пепельницей и пустыми бутылками. Выпивали по классической схеме, на троих. Как всегда, не хватило. Двое побежали за добавкой, один остался караулить. Только остался почему-то самый молодой. Спрашиваю, что за человек встретился в дверях. Большой палец поднимает. И взахлеб рассказывает, как юридический консультант знакомил их с подробностями жизни членов Политбюро и племянника Суслова из Кемерова. Другое вече, да те же речи. Один к одному: и разговор, и ночной поезд, и полбутылки портвейна… От души посидели, однако для полного счастья понадобилось еще чуть-чуть. Время позднее, но юрист сказал, что у него есть знакомая в магазине. Подскребали до мелочи, конец командировки для всех одинаков, но наскребли, консультант тоже что-то добавил…
Уходили вдвоем, а вернулся один.
Парень спрашивает, где его товарищ. Консультант вино из портфеля достает, а про напарника ничего толком ответить не может. Говорит, что пока с продавщицей договаривался, тот куда-то исчез. А зачем ему теряться, если выпивку достали?
– Может, старую подружку встретил? – спрашиваю.
– Нет у него никакой подруги, – нервничает парень.
Бутылки стоят на столе. Начинать без потерявшегося – не по-мужски, но и облизываться на них тоже как-то, сами понимаете… Щекотливая ситуация. Консультант извинился раза три, но все-таки напомнил, что у него поезд через два часа отходит. Мне проще, я того мужика в магазин не отправлял и не терял, открываю свою бутылку, давайте, мол, за встречу. Один – за, второй – не против. Так-то спокойнее. Напоминаю консультанту, что год назад уже знакомились. Руки к сердцу прижимает – извините, мол, конечно, встречались, память зрительная, знаете ли, подводит. Врет или правду говорит – не проверишь. Скорее всего, врет. Но от чистого сердца. Да и не обязан он всех помнить.
Выпили мое. За их принялись. Консультант про дочку Брежнева рассказывает, про ее роман с циркачом. О потерявшемся сначала еще вспоминали, а потом как-то свыклись, что его нет. Любовь принцессы отвлекла.
