– Интересно, что ты будешь делать, если эти самые вурдалаки появятся? – усмехнулся Глебов.
– Как чего? Крестом от них и отмашемся. Да ты что, не знаешь, что с нечистью делать?
– Не знаю, – честно признался Васька. – Я знаю только то, что барабанщица не одна. Их две. Одна в клубе сегодня стояла, а другая чуть девочку из десятого отряда не увела…
Рядом ойкнули. Ребята обернулись. Прямо перед ними стояла Лена, глаза ее были широко распахнуты.
– А ты чего встала? – грубо напустился на нее Серега. – Давно в лоб не получала? Катись отсюда!
Не говоря ни слова, Лена развернулась и быстро побежала прочь от корпуса.
– Догоняй! – крикнул Глебов, срываясь с места. – За ней!
– Зачем? – не понял Щукин.
Василий старался не упустить из виду мелькающую среди зелени желтую футболку. Девочка двигалась на удивление быстро. Они бежали и бежали, и расстояние между ними не сокращалось, а увеличивалось. Ленка пронеслась через футбольное поле, мимо флагштока, нырнула под лесенку. Желтое пятно взлетело вверх и исчезло. От удивления Глебов споткнулся, а потом сильнее заработал локтями, убыстряясь. Там, где исчезла Ленка, оказался забор, за ним густая зелень. Задыхаясь от стремительного бега, соскальзывая вспотевшими руками с железной сетки, Васька вскарабкался наверх, перевалился через колючий край и головой вперед ушел в зеленые кусты.
Упал он очень удачно. Еще немного, и угодил бы как раз на Ленку, скрючившуюся под забором. Она сидела на корточках, по лицу ее ручьем текли слезы. Ушибленную ногу она терла.
– Покажи, – оттолкнул ее руку Васька, схватил за пятку и резко дернул на себя. Лена взвыла, брыкнула ногой, заехала Глебову коленкой по челюсти и повалилась на спину. Васька отскочил в сторону.
– Дурак! – сквозь рыдания прокричала Лена.
– Сама дура, – Васька потрогал пострадавший подбородок. – Чего ты побежала? Я только спросить хотел.
– Отстань!
Лена стала продираться через кусты, слегка припадая на вывихнутую ногу.
– Ты ее видела, да? – пошел за ней Васька. – Скажи, видела, да? А мальчика, маленького такого, лохматого, видела? – Лена шмыгнула носом. – Чего молчишь? – не выдержал Глебов. – Если не видела, зачем тогда побежала?
Лена сосредоточенно сопела, ничего не говоря. Глебов не вытерпел и дернул ее за край желтой футболки.
– Говори!
Лена жалобно всхлипнула, лицо ее сморщилось перед очередной порцией слез.
– Хватит. – Глебов постарался придать своему голосу как можно больше мягкости. Вот из-за этого он и не любил общаться с девчонками – чуть что, сразу слезы, а потом утешай их, говори всякие глупости. – Рассказывай. Видела?
– Я не знаю, – прошептала Лена, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Ночью кто-то в окно все время лезет.
– Кто лезет?
– Не знаю. Железякой скребет. – Лена вскинула на Ваську огромные, полные слез глаза и выпалила: – Барабанщица это! Глаза черные, в барабан стучит. Сегодня чуть совсем не перелезла.
– Да ну? А чего не перелезла?
Лена покраснела.
– Говори, – подтолкнул ее Васька.
– Я ее подушкой стукнула, – еле слышно прошептала Лена.
Васька почесал нос.
– Так, а залезает она к тебе только ночью?
– Ага, когда все уже спят.
– Ты-то чего не спишь?
– Страшно.
– Фигня, разберемся.
Васька предложил самый простой, а потому гениальный план – ночью он подежурит под окном Лениной палаты.
Но дойдя до корпуса, они поняли, что идея эта не такая уж гениальная. Окно палаты выходило на открытую площадку. Одна широкая дорожка вела к столовой, другая – к футбольному полю. Между дорожками возвышался одинокий фонарь. Прятаться здесь было негде.
– Можно, конечно, на фонарь залезть… – протянула Лена.
– Ладно, – покровительственно согласился Васька, – буду сидеть под кроватью. Спустишь пониже одеяло, чтобы меня никто не заметил.
Щукин выслушал новости с мрачным выражением лица.
– Значит, вы все решили? – угрюмо спросил он. – А я что буду делать?
– Пойдешь крест выкапывать. Ты же собирался. Или забыл?
Серега недовольно засопел.
– Я чего, один пойду?
– Ты же смелый. Да и ерунда это все, сам говорил.
– Мало ли что я говорил. А вдруг оттуда черти полезут?
– Ты тогда их крестом, крестом. Черти крестов боятся.
– А если эти бояться не будут?
– Струсил?
– Ничего подобного.
Выхода у Щукина не было, и ему пришлось согласиться.
Проникнуть на девчачью половину оказалось не так просто, как представлялось с самого начала. Только Глебов приоткрывал дверь Ленкиной палаты, за спиной тут же раздавался хохот мальчишек. Особенно усердствовал Андрюха Васильев, решивший в этот вечер довести Глебова до бешенства. Пришлось ждать отбоя. Когда вожатые закончили ходить по коридору, смолкла вода, прекратились перешептывания и перестали скрипеть кровати, Глебов толкнул Щукина и, ничего не говоря, скользнул к двери. Щукин подождал, пока скроется приятель, и вылез из-под одеяла.
Легко перемахнув через кровать, Серега взобрался на подоконник и бесшумно спрыгнул на землю, удачно перелетев через кусты, – сказывался опыт первых ночей. Но как только он приземлился, сзади с тяжелым уханьем упало что-то тяжелое.
Щукин на всякий случай поддал упавшего ногой и отскочил в сторону.
– Ошалел! – чуть не заорал Андрюха, пытаясь перевести дыхание – Щукин заехал ему ногой в живот.
– Ты чего тут делаешь? – грозным шепотом напустился на него Серега, оттаскивая в кусты, чтобы с улицы их не было видно.
– Это ты чего тут делаешь?
– Не твое дело! Катись отсюда!
– Ага, сам катись. – Андрюха воинственно поддернул штаны. – Куда это ты намылился?
– Чертей пугать. Отвяжись!
– Еще чего! Я с тобой! Я слышал, вы на остров собирались. Только там сейчас первый отряд. Нас не взяли, пошли они.
– Не пойду я с тобой никуда. – Щукин готов был кинуться в драку – до того ему надоел приставучий Васильев. – Вали обратно в палату. Скажешь кому – прибью.
– И меня возьмите! – Из окна свесилась лохматая голова Вовки Кубинова.
Не говоря больше ни слова, Серега развернулся и побежал через дорожку. За ним топал Васильев, с треском пробирался через кусты Кубинов.
– Вы чего, совсем ошалели? – стал отпихивать от себя ребят Серега. – Идите отсюда! Вы сейчас весь лагерь перебудите. Мне еще из-за вас достанется. Кыш, по кроватям!
