— Как угодно, — сказал я и ушел. Обычным путем, через дверь.
Конечно, я понимаю, что вывалил на него за один прием слишком много информации и ему потребуется время, чтобы ее переварить. Но у меня этого времени катастрофически не хватало, так что покидал я его с тяжелыми предчувствиями.
А предчувствия демонов никогда не обманывают.
Едва я оказался в подъезде, у меня зазвонил телефон. Я подумал, что это Бегемот хочет задать мне вполне заслуженную Азраелем взбучку, но ошибся. Это был Мигель.
— Добрый день, дон Скагс, — сказал он.
— Добрый, — сказал я, хотя сам подобного ощущения и не испытывал. — Вы знаете, что засветились?
— Да, но я полагал, что незаметность не входит в рамки моего задания.
— Не входит, — согласился я.
— А у меня новости, — сказал он. — Поскольку вы находились в непосредственном контакте с объектом наблюдения номер два, я взял на себя смелость временно оставить свой пост, чтобы проверить, как обстоят дела с объектом номер один. Дела обстоят неважно для нас.
— Как так?
— Сегодня утром из Сибири прибыл чартерный рейс, на котором в Москву прилетели субъекты, известные под именами Коляна и Левчика. Сейчас они и еще несколько личностей из их бригады во главе с Вованом находятся на территории принадлежащего им подземного гаража.
— И что они делают? — спросил я.
— Насколько я могу судить, готовятся к войне, — сказал Мигель.
У смертных есть одно выражение, которое очень точно характеризует создавшуюся ситуацию. Дерьмо попало в вентилятор. Так вот сейчас оно в него точно попало, и я понял, что игра вошла в решающую стадию.
Трех дней у меня не было. Мы сделали первый ход, и теперь противник имел полное право нам ответить. А отвечать за него будут стволы его подручных.
Но Гоше требовалось время на размышление, хотя бы пара часов, иначе он может принять неправильное решение.
— Мигель, — сказал я, — я пока не могу вмешиваться, поэтому сейчас попрошу вас о том, о чем не имею права просить. Но если вы выполните мою просьбу, я сделаю все для того, чтобы ваша жизнь далее текла спокойно и безмятежно. Я даже готов выбить для вас непыльную должность в нашем ведомстве, где смертные охотники не будут угрожать вам осиновыми кольями и будет масса времени для разговоров с интересными личностями.
— Я слушаю вас, дон Скагс.
— Защитите объект номер два от нападения объекта номер один, — сказал я.
— Не вижу особых проблем, — сказал он.
— Я вижу. Имейте в виду, что пули этих парней могут быть — и, скорее всего, будут, поскольку противник уже наверняка знает о нашем сотрудничестве, — окроплены святой водой, причем самой настоящей святой водой, благословленной самым настоящим святым. Попадание такой пули будет болезненно даже для меня, для вас оно будет смертельно.
— Значит, под пули лучше не подставляться, — сказал вампир, страдающий комплексом человекоподобия. — Я буду на месте через несколько минут.
— Я тоже буду поблизости, — пообещал я.
Значит, Азраель намерен выиграть пари любыми способами.
Я решил найти удобный пункт для наблюдения и засесть там до того времени, как события потребуют моего появления на сцене. Почему-то я был уверен, что события не заставят себя ждать.
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят девятая
Скагс сам закрыл за собой дверь, за что я был ему чрезмерно благодарен, ибо груз свалившейся на меня информации и ответственности был настолько велик, что с места двинуться я практически не мог.
Вот вы сами посудите: жил себе обычный человек, думал, как бы ему заработать немного денег и как их потом лучше потратить, чтобы повеселее было, и вдруг выяснил, что он и не обычный человек вовсе, а потерянный в незапамятные годы Разрушитель, да еще и не кем-то потерянный, а самим Сатаной, который Князь ада и Отец всяческого Зла.
И хоть был он атеистом, но пришлось ему поверить в Бога и в дьявола и в ангелов и демонов, потому что глупо не верить в то, что собственными глазами видел. И узнал он, что то, что большинство его сородичей принимают за религию, вовсе не религия есть, а пропаганда одной из противоборствующих сторон. И что Бог стремится устроить апокалипсис, всеобщий такой мировой кирдык, который уж незаметно никак не подкрадется, а Сатана, враг рода человеческого, всеми силами ему препятствует.
Самым простым выходом для меня было подумать о некомпетентности обследовавшего меня психиатра и списать события последних дней на собственное помешательство. Но это было бы слишком просто, а потому неправильно.
Допустим, все так и есть, как этот демон говорил. Хотя он мог и соврать, только черт их, демонов, и знает. Но допустим, что все это правда. Быть орудием в чьих-либо руках мне не слишком улыбалось, но и стать причиной Армагеддона тоже. И как теперь жить?
Три дня на принятие такого решения слишком мало. Оно либо принимается спонтанно, под влиянием момента, либо, если с этим не срослось, вынашивается годами. А годы никто ждать не будет. Правду ли он сказал, что ангел на меня братков своих карманных натравить может? А если и правду, то куда мне теперь идти? В РУБОП? И что я там скажу? Дяденьки, помогите, Азраель на меня люберецкую братву натравить хочет. И что они сделают? 03 на своем телефоне наберут, вот что.
Вляпался ты, Гоша, по самые уши. А пару дней назад тебе твоя неприятность с Кракеном проблемой казалась. Да кто такой этот Кракен по сравнению с ангелом, который Армагеддон спровоцировать хочет?!.
Спасти мир ценой собственной души? А если Скагс врал и никакого следующего, восьмого воплощения, не будет? Если его компьютер просто так, от балды картинку нарисовал? Я сам хакер, так что не надо мне о высоких технологиях рассказывать. Может быть, это все ложь, для того чтобы душу мою оттяпать. Невелика ценность, на мой взгляд, и при их-то размахе, а с другой стороны, что я о демонах вообще знаю, кроме того, что мне этот красавец наплел? Правильно, ничего.
Но если я Разрушитель, то что мне вообще после смерти светит? Тюрьма на небесах? Собственные чертоги под землей? И как узнать, что чего тут лучше?
От моих невеселых размышлений меня оторвал звонок в дверь. Вот сволочь, подумал я, дал, называется, три дня на размышление. Я и не сомневался, что это был Скагс, а кто еще ко мне в рабочее время прийти мог?
Но это был не Скагс. Это был незнакомый мне чувак в кожаных штанах, в майке, чтобы выставлять напоказ гипертрофированную мускулатуру, и весь в золоте, как яйцо Фаберже. Допрыгался, подумал я. Это ж кто-то из люберецких наверняка. И снова ошибся.
— Здорово, пацан, — сказал незнакомый чувак. — Я пройду, а? А то ты как не родной.
— Проходите, — сказал я и закрыл за ним дверь.
