Осмысливая происходящее в стране с высоты своего сегодняшнего знания, она признала, что определенные сдвиги уже были. Бегемоты мягко и ненавязчиво, ассоциируясь только с положительными эмоциями, входили в жизнь россиян. Левины специалисты по пиару просто превосходны, подумала она. Ведь скажи сейчас слово «бегемот», и на лице собеседника тут же появится добродушная улыбка. Рекламисты умудрились не набить обывателю оскомину, тщательно дозируя позитивную информацию. Действовали гораздо тоньше, чем с рекламой «сникерсов» или гигиенических тампонов.
Ход с братвой поначалу показался ей странным, но только поначалу. Она всю свою жизнь прожила в России и понимала, что организованная преступность есть практически везде и распространяет свое влияние в самые высокие сферы. Только бы Лева в это дело не втянулся. Жизнь бандита может быть так привлекательна...
Но теперь у него есть Гоша, который этого не допустит. Гоше второй Транквилизатор не нужен. Ему хватает одного.
Лена спустилась по лестнице. Гиптиане занимали первый этаж. Все комнаты были открыты, и Лена начала осмотр с апартаментов Юнги. Внешне ничто в комнате не выдавало инопланетное происхождение ее владельца. Юнга спал на двуспальной, нет, скорее на трех– или даже четырехспальной кровати. Раньше Лене никогда не доводилось видеть таких монстров, но кровать явно была местного производства, хотя и очень здоровой. Помимо прочего в комнате Юнги стоял домашний кинотеатр с огромной плазменной панелью, компьютер, который Лене так и не удалось включить, и шкаф с личными вещами.
Шкафом она занялась сразу после неудачи с компьютером. Исследование гардероба много времени не заняло. Попоны, попоны и еще раз попоны. Разных цветов, разных размеров, тонкие и толстые, очевидно, для разной погоды, от пляжного варианта до зимнего. Лена нашла четыре ботинка. Два для задних лап, два, напоминающие гибрид валенка с большими перчатками, для передних. Юнга любил читать. В его комнате Лена нашла огромное количество книг, в основном это была научная фантастика. Большой популярностью пользовались Стивен Кинг и Клиффорд Саймак. Наверное, читает их книги как юмористические рассказы, подумала Лена. Что для нас фантастика, для них – пройденный этап. А все эти истории о первом контакте, которыми так знаменит Саймак! Даже у него не хватило воображения, чтобы придать пришельцам ту форму, которую они имели на самом деле.
Под подушкой (да-да, она залезла и под подушку!) обнаружился журнал с надписями на гиптианском языке. По крайней мере, буквы его напоминали символы на клавиатуре гиптианских компьютеров. Текста в журнале было мало, основное место занимали фотографии лишенных попон бегемотов, позирующих в самых разных позах. Лена даже чуть покраснела, когда поняла, ЧТО это за журнал. Инопланетный вариант «Плейбоя». Лева же говорил, что Юнга по гиптианским меркам очень молод. И каково ему обходиться без женского общества?
Сначала Лена стыдливо вернула журнал под подушку.
Потом снова его достала. Для меня это не эротика, рассудила она, а единственный на данный момент источник информации. Надо пользоваться тем, что есть.
Гиптианки были похожи на самок бегемотов. А самки бегемотов для неопытного человеческого глаза ничем не отличаются от самцов. А в самцах бегемотов для человека нет ничего эротичного.
Значит, это не разглядывание порножурнала, а серьезная исследовательская работа, подумала Лена, листая страницы.
С глянцевых фотографий журнала на нее игриво смотрели симпатичные мордашки. Вот гиптианка, нежащаяся Под лучами гиптианского солнца, вот она на пляже в компании еще нескольких подружек, вот она на капоте огромного авто, вот она уже ведет машину по улицам города, умудряясь при этом смотреть прямо в камеру и продолжать улыбаться, а вот...
Лена закрыла глаза, потом снова их открыла, потом принялась тереть рукой, пытаясь убедиться, что ей не мерещится.
Надавила большим пальцем на глазное яблоко, да так, что слезы потекли. Она где-то читала, что таким образом можно определить, галлюцинация перед тобой или нет. Если изображение раздваивается, значит, оно реально, если остается неизменным – галлюцинация.
Фотография раздваивалась и расстраивалась. Лена нажала большими пальцами на оба глазных яблока и временно ослепла.
Когда зрение к ней вернулось, она снова поднесла журнал к лицу. Нет, ей не померещилось. Но как тогда еще можно объяснить то, что она видит?
Лена закрыла журнал и посмотрела на обложку. Если на ней и присутствовала дата, то прочитать ее она бы все равно не могла. Лева знает гиптианский, надо попросить его помочь с переводом. Но шансы на то, что фотография...
Что? Окажется подделкой? Какой в этой подделке смысл? И кто ее мог сделать? Где? Зачем?
А если...
Юнга – молодой гиптианин. И улетая в дальний рейс в компании двоих мужчин он взял с собой пару «горяченьких» журнальчиков, чтобы в полете было не так скучно. Ведь не мог же он купить журнал в открытом космосе?
Не мог. Журнал гиптианский. Что из этого следует?
– Ах ты, сахар! – сказала Лена. Она всегда говорила «сахар» вместо какого-нибудь ругательства в моменты душевных переживаний. Так уж ее воспитала бабушка.
Леве эту фотографию пока показывать не надо. Сперва стоит выяснить, что она означает.
А как это сделать?
Интересная задачка, подумала Лена, сворачивая журнал в трубочку и убирая его в карман широких брюк.
Проще всего зажать этого сахарного Юнгу где-нибудь в уголке и выпытать из него всю правду.
Гм, с этим тоже могут быть проблемы. Допустим, они найдут Юнгу. Но какие шансы у молодой еврейской женщины зажать в углу целого бегемота? И потом, а вдруг он возьмет и скажет правду?
А эта правда ей не понравится?
Что потом с такой правдой прикажете делать?
Волшебная книжечка
В мировом фольклоре постоянно фигурируют волшебные предметы.
Волшебная шапка-невидимка, делающая надевшего ее человека невидимым.
Волшебная скатерть-самобранка, способная на халяву накормить неограниченное число людей.
Волшебная палочка, выполняющая любые желания.
Волшебные сапоги-скороходы, позволяющие их обладателю развивать вполне приличную скорость без двигателя внутреннего сгорания.
Но ни один названный выше предмет не идет ни в какое сравнение с волшебной книжечкой, которой обладал Гоша.
Мало того что эта книжечка открывала перед Гошей любые двери, она еще и склоняла к конструктивному диалогу с ним любых, пусть даже самых враждебно настроенных личностей, к коим можно было причислить директора Московского зоопарка. Тот очень долго не мог уразуметь, какое отношение бегемот-мутант может иметь к вопросам национальной безопасности.
Гоша мог быть чертовски убедительным.
Через полчаса им не только отдали бегемота, но еще и предоставили транспорт для его перевозки по любому требующемуся адресу. Во время погрузки Юнга хитро улыбался и косил глазом.
