От царящего вокруг хаоса Юнга получал истинное удовольствие.
У Левы это не получалось.
Нахождение в КПЗ в компании бомжей, алкоголиков, двух молодых отморозков и троих лиц нерусской национальности не способствовало мирному расположению духа. По счастью, КПЗ – это не камера, где все только и делают, что подыхают со скуки и пристают к новичкам, тут у каждого полно своих проблем, и к Леве никто не лез. Да и просидел он там недолго, часа четыре. Или пять. Точнее он сказать не мог, потому что кому-то из омоновцев сильно приглянулись его швейцарские часы и Лева не смог отказать простому и добродушному парню с резиновой дубинкой.
Допросу предшествовали описанные ниже события.
Молодой опер, капитан, уже известный нам под именем Слава, изумленно читал материалы дела и брови его с каждой прочитанной строчкой задирались все выше, пока не пересекли линию волос и не затерялись в районе затылка. Потом он сказал:
– ............................................................................................................................................. …………………………………………………………......вашу мать!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Потом он немного подумал, пытаясь успокоиться, снял телефонную трубку и вызвал дежурного.
– Этот кретин еще здесь?
– Который? – уточнил дежурный.
– Тот самый, – сказал Слава. – Который арестовал человека за то, что он видел в саду бегемота и не спросил у него никакой справки.
– А, – сказал дежурный. – Этот здесь.
– Ко мне его, – сказал Слава. От удара трубки о рычаг пластмассовый корпус аппарата пошел трещинами.
Кретин, который ранее был уродом, оказался расторопным и появился на пороге уже через пять минут. Вошел он без стука. Это была грубая тактическая ошибка, ибо уже ожидавший его Слава распалился еще больше и швырнул в опера дыроколом.
Дырокол ударил кретина в грудь.
– Вы чего?! – обиделся кретин. – Больно же.
– Зато бесплатно, – сказал Слава, борясь с сильнейшим порывом подобрать с пола дырокол и предпринять еще одну попытку. – Ты что творишь, а?
– А чего?
– Ты себя как чувствуешь? – участливо спросил Слава. – Не простудился ли, или, может, тебя при задержании кто-то по голове роялем ударил?
– Да вроде нормально, – сказал опер.
– А если ты нормально себя чувствуешь, – ласково сказал Слава. – То какого дьявола ты себя так ведешь?
– Как? – спросил опер.
Ему просто повезло. Второго дырокола у Славы не было, и пока тот искал замену первому, успел немного прийти в себя.
– Ты еще спроси «А чего я такого сделал?»
– А действительно, – сказал опер. – Чего?
– Да ничего, – сказал Слава. – Ничего. Просто ничего. Совсем ничего. Абсолютно ничего. За исключением того факта, что выставил нас всех полными идиотами. Жалко, что мы не в армии. Я бы тебя расстрелял.
– Да за что?
– Сейчас посмотрим, – сказал Слава. Он схватил со стола пачку сигарет, выбил одну, сунул в рот, прикурил и кинул зажигалку с пачкой обратно на стол. Зажигалка прокатилась по отполированной за долгие годы поверхности стола и упала на пол. Опер подобострастно ее поднял и положил рядом с сигаретами. Усилием воли Слава заставил свою руку с сигаретой остаться на месте. Она уже тянулась к оперовскому глазу. – Значит, ты получил наводку от своего барабана в организации Транквилизатора о том, что в казино «Кристалл» нарисовалась женщина, очень похожая внешне на спутницу разыскиваемого нами субъекта по кличке Левон.
– Получил, – признал опер.
– Плюс описание внешности этой женщины, описание ее спутника и номера и марку машины, на которой они приехали?
– Да.
– И ты, даже не задавая себе вопроса, с какой целью люди Транквилизатора сливают тебе информацию, взял машину, направился туда, вошел с объектом в визуальный контакт и проследил его до того места, куда он приехал?
– Как с какой целью? Левон же под Транквилизатора копает, вот его и сдали.
– А сами они с ним побоялись разбираться, да? Но это в принципе неважно. Итак, установив местонахождение объекта, ты оставил там засаду, а сам вернулся сюда.
– Ну.
– Гну. Пока еще ничего страшного не произошло. Но, Христа ради, объясни мне, зачем, зная местоположение женщины и имея возможность проследить все ее перемещения, ты вызвал группу захвата?
– А вдруг бы мы ее потеряли?
– И чего ты добился? Она оказалась гражданкой Швейцарии, и ей ничего нельзя сделать, даже задержать ее нельзя, да и за что? Что мы можем ей предъявить? Что она была в казино? Или что, по словам какого-то бандита, она похожа на любовницу криминального авторитета, которого мы в глаза никогда не видели? Что ты нашел в доме?
– Ну...
– Баранки гну! Еще раз скажешь «ну», будешь служить участковым до конца жизни! Ты ни хрена не нашел в доме! Ты просто зря вызвал ОМОН! Тебе бы принести извинения и удалиться, но нет, ты пошел дальше! Куда дальше! Ты арестовал какого-то мальчишку! А потом ты арестовал бегемота!
– Я изъял живот...ное...
– Животное? Это ты – животное! Ты арестовал бегемота за нарушение паспортного режима! Ты арестовал человека за то, что он видел бегемота! По этому обвинению можно посадить полстраны! Я понимаю, что тебе надо было хоть кого-то задержать, чтобы оправдать рейд, но неужели ты не мог придумать ничего умнее? У тебя есть хоть одно доказательство, что это его бегемот?
– Он с ним прощался...
– ЧТО он с ним делал?
– Прощался... Ну, типа, что-то шептал на ухо....
– Я даже знаю, что. Посмотри на этих дебилов– вот что он шептал. Чего ты добился этим рейдом? Ты знаешь, что «ягуар», за которым ты следил от казино, был расстрелян на железнодорожном переезде через два часа после того, как твои клоуны увезли с территории особняка этого проклятого бегемота, что «ягуар» взорвался и что эта женщина, скорее всего, была внутри? Как ты теперь будешь за ней следить? При помощи медиумов?
– Я...
– Ты наделал много шума. Люди Левона не глухие, поэтому они его услышали. И ликвидировали единственного человека, который мог бы нам помочь на него выйти.
– Есть еще пацан.
– Ага. Мы пробили этого пацана. Он – тот самый пацан, за кого себя выдает, живет в Москве и за все время не был уличен даже в мелком хулиганстве. Его единственная вина в том, что он подвернулся тебе под руку. А твои слоны отделали его, словно он чемпион мира по боксу и оказывал яростное сопротивление. Если он не затаскает тебя по судам, я съем пачку сигарет. Любых, по твоему выбору. Я даже сам оплачу эту пачку.
– Не надо, – сказал опер.
– Ладно, не буду, – согласился Слава. – Вот ты мне только одно скажи, у тебя есть стопроцентная уверенность в том, что твой барабан не подсунул тебе липу, а ты не повелся на ней, как последний щенок? Ты точно знаешь, что та женщина была связана с Левоном?
