Искать повод не было сил. Лишь выйдя из комнаты, он наконец вздохнул полной грудью.
Кейтлин сидела за столом, не зная, что сказать, как себя повести.
– Я знала, что так и будет, – вздохнула Ирен и вышла следом за отцом Джеймса.
Кейтлин долго жевала булочку.
Что же произошло? И кто такая Эйми? Почему упоминание этого имени заставило Джеймса выпустить иголки? Напряжение между членами семьи в тот момент стало бы заметно любому. Вернулся Джек с неизменной телефонной трубкой у уха. И только Джордж, кажется, не забыл о манерах гостеприимного хозяина. Предложив ей пирожное, завел разговор на отвлеченные темы. Он был так возбужден, мил и весел, что она сразу распознала защитную реакцию. От Джорджа она никогда ничего не узнает. Он верен семье.
– Пожалуй, отправлюсь на пробежку, – сказал он, вставая. – Не хочешь полежать у бассейна?
– Отличная мысль. Спасибо. – Она выбрала для него самую очаровательную из своих улыбок.
Надо будет сначала проверить температуру воды.
Подойдя к бассейну, она сразу заметила Джеймса. Он без передышки мерил расстояние от края до края и не остановился, хотя, несомненно, тоже ее заметил.
Наконец он вынырнул и сел на край бассейна.
Кейтлин достала из кармана плитку шоколада и протянула ему.
– Хочешь?
– О да, это мой шоколад. Давай.
– Нет, он мой. Я теперь всегда ношу с собой плитку. Совет одного опытного путешественника.
Джеймс усмехнулся и посмотрел на нее с благодарностью.
– Ты даже не позавтракал. Сразу удрал.
Джеймс молчал.
– Тебе сложно здесь расслабиться?
– Просто стараюсь поддерживать форму.
Она боялась задавать этот вопрос, но желание знать пересилило.
– Кто такая Эйми? – Она попыталась придать тону безразличие. – Бывшая девушка?
– Что? – Он выглядел ошарашенным. – Нет. Она много лет служила у нас экономкой.
– Ясно. – Странно, почему он так реагирует? – Вижу, вопрос тебе неприятен. Что ж, раз не хочешь говорить, не буду заставлять.
Джеймс положил в рот последний кусок шоколада и натянуто улыбнулся. Несмотря на улыбку, его лицо выглядело болезненно искаженным.
– Спасибо, – кивнул он.
Спасибо за шоколад или за то, что отстала с расспросами? Кейтлин решила, что за все вместе. Разумеется, от этого любопытство разыгралось только сильнее.
Все утро Джеймс провел с братьями на корте, решив, видимо, что это вполне подходящий способ избежать общения с родителями. Кейтлин больше не спрашивала его об Эйми и ее связи с семьей Вольф. Она даже старалась не смотреть на Джеймса. Он понимал: причина в том, что она направила все силы и обаяние на то, чтобы очаровать его родных, и вовсе не обиделась на его нежелание что-либо объяснять.
Со всей силы ударив по мячу, он забил Джеку эйс. Он понимал, что старается отгородиться от семьи, всегда был таким. Никто из них не сможет умалить его вину, даже Эйми. Хотя раньше она пыталась убедить его, что это был несчастный случай. Однако никакие увещевания ему не помогали.
Он никому ничего не обязан объяснять. В том числе и Кейтлин. Однако, как ни странно, ему хотелось поделиться именно с ней, возможно, потому, что она ни о чем не спрашивала. Он надеялся, что она все поймет. Чувствовал, что она, в отличие от многих, не станет его осуждать. Ведь с самой первой минуты она знала, каков он на самом деле, вовсе не идеальный.
Это все обман.
Глава 10
– Пойдем прогуляемся по пляжу, – предложил Джеймс Кетлин. Его слова прозвучали не как приглашение, а как приказ. Внезапно ему показалось неправильным, что она ни о чем не знает.
Кейтлин встала и молча пошла следом.
– Эйми была нашей экономкой, – начал Джеймс, когда она поравнялась с ним. – Она была замужем за Питом, приходящим работником.
Джеймс старался не смотреть на Кейтлин, но чувствовал на себе ее взгляд.
– Они жили в доме?
– Нет, в небольшом коттедже у забора. – Он помолчал и продолжил: – Луи был их единственным сыном, на пару лет нас младше, но и для своего возраста хрупкий ребенок.
Они всегда играли вместе, но Джеймс знал, что Луи выделяет его из троих братьев.
– Мы были испорченными благополучием детьми. У нас было все, и мы считали, что имеем право поступать как вздумается.
Он подошел к берегу, и волны подкрались к самым его ногам.
– Мы поехали отдыхать на Карибы, настоящий «взрослый» отдых. Мне тогда было шестнадцать. Яхты, водные мотоциклы. Каким же я был идиотом! Я сказал Луи, что умею кататься, и убедил ехать со мной. На самом деле ему не очень-то и хотелось. Но меня переполняло желание покрасоваться. – Джеймс покачал головой. – Я не смог справиться со скутером. Питер бросился нас спасать и утонул. Из-за меня Луи потерял отца.
– А что стало с Луи?
– Он остался без отца. Это изменило всю его жизнь. Здорово подкосило. С каждым годом становилось все хуже. Он был совсем без тормозов, вел такую жизнь… – Джеймс вспомнил, как быстро юноша с широкой улыбкой и румянцем на щеках превратился в бледного молодого человека с ввалившимися щеками и трясущимися руками. Вольфы пытались помочь. Перепробовали все способы, но никакая сила не могла остановить бесконтрольное движение вниз по наклонной плоскости. – Луи умер от передозировки.
– Какой ужас, Джеймс.
– Все говорят, несчастный случай. – Он плотно сжал губы и отвернулся.
Чувство вины постоянно давило на Джеймса. Он избрал для себя путь, противоположный дороге Луи. Старался стать идеальным. После случившегося он словно пробудился от сна и начал новую жизнь, зарывшись с головой в учебники и книги. Закончив школу, решил продолжить обучение за границей. В этом и последующей работе и было его спасение.
– Пит отдал за нас свою жизнь. Я обязан был сделать нечто большее. Мне было очень тяжело видеть Луи таким.
– Луи мог бы выбрать такой образ жизни и при живом отце, – тихо произнесла Кейтлин. – Такое нередко происходит во многих семьях.
– Нет, – нахмурился Джеймс. – Я видел, как боль сжигает его изнутри. Ради него и себя самого я должен был сделать в своей жизни что-то хорошее.
– Я понимаю тебя. – Кейтлин остановилась. – Но это не значит, что ты должен пожертвовать личным счастьем.
– Я вполне счастлив. Люблю свою работу.
– Знаю. Но это не повод отдаляться от семьи.
– Я не отдалялся. – Ну, может, самую малость.
– Нет? Ты практически с ними не общаешься. Разве такими должны быть отношения между родственниками? А твоя работа? Ты готов пожертвовать жизнью ради чужих людей. А как же близкие?
