Так вот и я сейчас словно живу в этом духовном времени.
Пытаюсь то ли этих мальчишек вытащить из ласкового мира Геометров, то ли Кэлоса
вернуть из огня.
Кто знает ответ, когда он скрыт в Тени?
— Если ты сейчас захочешь… — Тиль потянул руку к Зерну. Но
не коснулся — отдёрнул. — По всей Родине Врата появятся?
— Наверное.
— Тогда почему ты не хочешь?
Это даже не вопрос был. Обвинение. Вызов. Пронзительная
обида. И я понял, что Ник Ример добился-таки своего. Зерно ждало. И я больше не
спорил с ним…
— Очень хорошо, что Пётр не совершает необратимых поступков.
Чужой голос со спины ожёг точно удар кнута. Лица мальчишек
вытянулись, затвердели, разом утратив всю свою живость.
— Самое неприятное, что можно сделать, — это необратимый
поступок. Умение избегать их… оттягивать момент принятия решения — большое
искусство.
Я повернулся. Что-то бормотал куалькуа — о том, что в
несовершенном человеческом теле трудно контролировать обстановку, и о
готовности начать боевую трансформацию… Я не слушал, смотрел на человека,
вошедшего в дверь.
Знал я его. Немного.
Со времён посещения Мирового Совета.
Командор Дальней Разведки Биг.
Могучий, светловолосый, с открытым доброжелательным лицом.
Бывший руководитель Ника Римера, если я не ошибаюсь.
А самым поразительным мне показалось то, что и дети его
знали. У Грика вспыхнули глаза, Фаль заулыбался, Лаки привстал. Только Тиль
никуда не эмигрировал из-под моей руки.
— Здравствуйте, ребята, — ласково сказал Биг. Он, может, и
не был Наставником, только популярностью пользовался куда большей.
— Здравствуйте, командор Биг! — чуть ли не хором отозвалась
вся «трудная группа».
У меня было странное ощущение. Нет, не предательства… скорее
насмешки над собой.
Явился на Родину, змей-искуситель в обличье Ника Римера…
Яблок у тебя не хватит, чтобы соблазнить самого малого из Геометров…
— Командор Биг, скажите, это урок? — требовательно спросил
Тиль.
— Нет, ребята. Это не урок. Всё по правде. Вы разговаривали
с чужим разведчиком.
Тиль глянул мне в глаза.
— Я именно это вам и говорил!
Мальчишка осторожно отодвинулся.
Вот так. Всё правильно. Пока ситуация оставалась на грани
игры — они могли допустить всё что угодно. И что в мире сотни тысяч планет — и
всё не переделаешь. И что Гибкие Друзья — хищные мерзкие твари, которых не
уважать надо, а напалмом жечь.
Но вот явился взрослый — да ещё и всей планете известный
герой, командор Биг. И парой слов расставил все точки над i.
— Пётр, я могу и далее рассчитывать на ваше благоразумие?
Биг оставался у двери. Вряд ли он меня боялся, что-то в
каждом его движении выдавало полную уверенность в своих силах. Скорее не хотел,
чтобы испугался я.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Я надеюсь, что вы не будете хвататься за
Зерно. — Быстрый взгляд на рдеющую в ковре точку. — А также не станете
прикрываться мальчиками.
Мне стало гадко.
— Зерно я возьму. Уж извините.
Протянув руку, я и впрямь подобрал огненный шарик. Биг
ничего не сказал.
— А ребята могут уходить. Верите или нет — никогда не любил
террористов.
— Командор Биг, нам выйти? — Это спросил Грик.
Как легко вы бросаете свою крепость, мальчишки. Без боя, без
паники, без слёз. Пространство игры, в котором вы готовы были рушить
авторитеты, искать альтернативы, делать свои выводы, — сдано без возражений.
Мишура. Всё мишура, ребята. И мне урок. Нельзя верить, что
старшие поколения мудры, нельзя думать, что младшие — непредвзяты.
— Нет. Садитесь и слушайте. Вы уже слишком многое услышали,
чтобы уйти.
Иронию фразы оценил только я. Ребята послушно разошлись,
уселись на своих кроватях. Разумеется, Биг не имел в виду «вы слишком много
знаете». Скорее собирался нагрузить их ещё больше.
— Чего вы хотите? — спросил я.
Биг нахмурился.
— Я? Пётр… вы задаёте странные вопросы. Впрочем, отвечу. Я
бы хотел увидеть Ника Римера. Славного юношу Никки, любившего свою Родину.
— Не моя вина, что он погиб. Вы вторглись в чужой космос.
Отправили разведчиков… с идиотским заданием добыть пленных. Ник Ример старался.
Он схватился в одиночку с целой эскадрой. И стал пленным сам… к сожалению —
мёртвым пленным.
Биг кивнул. Тряхнул головой — длинные светлые волосы
рассыпались по плечам.
— Я возражал против такой активности. Действительно
возражал. Верите?
Почему-то я ему верил. Может быть, оттого, что у Бига было
лицо хорошего человека. Располагающее.
— Тогда моя очередь задать вопрос. Как умер Наставник Пер?
Знает. Он — знает. А вот у ребят лица сразу изменились.
— Кровоизлияние в мозг. Я не хотел этого. Его убил страх…
напряжение…
— Я верю.
Биг словно задался целью создать о себе хорошее впечатление.
— Его здоровье, к сожалению, оставляло желать лучшего. Уже
многие годы. Надо было подумать об отдыхе, о лечении, но…
Он замолчал. Я никак не мог понять, чего же он, собственно,
хочет?
Может быть, просто тянет время?
— Наверное, я должен кое-что рассказать…
Биг вздохнул — и присел на корточки прямо у двери. Мне
невольно вспомнилось, как я сам садился, разговаривая с Тилем. И — странное
дело — напряжённость куда-то ушла.
Не от нарочито подчинённой позы Бига, конечно. Он был очень
крепкий, но я ему не многим уступал.
Просто до меня дошла вся ирония ситуации. Мы пытались
наладить контакт одними и теми же способами. Биг, но я ведь не ребёнок…
— Прежде всего… Пётр, ты подтверждаешь, что всё сказанное
тобой — правда?
— Да.
— Но как же…
Он осёкся. И вдруг улыбнулся так печально, что мне стало не
по себе.
— Я чуть не назвал тебя Ником. Давно уже свыкся, что его
нет, и всё равно…
Во мне что-то дрогнуло. Что-то от Ника. Но я промолчал.
— Как ты прошёл контроль? Я имею в виду не генетическую
проверку, а исследование памяти. Когда тебя отправили в санаторий — я
заподозрил неладное. Сам просмотрел записи. Но всё было его… ассоциативные
ряды, логические цепочки, эмоциональные слепки… Как?
