Он спросил попавшегося по дороге матроса, где капитанская каюта. Оказалось, недалеко. Через две минуты Смирнов уже вставлял ключ в замочную скважину. Распахнув дверь, он зажег свет и огляделся. Каюта капитана и его сына выглядела вполне обычно: вещи, убранные в тумбочки и шкаф, пластиковые стаканчики в целлофановой упаковке на столике, и среди них две невымытые кружки с остатками чая. Постели аккуратно заправлены, подушки положены сверху. Смирнов заглянул в тумбочку, перебрал набор бритвенных принадлежностей, несколько гелей для душа и шампуней, пролистал три книги в мягких обложках. Два альбома для рисования, ручки, карандаши, ластики, два рулона туалетной бумаги. Затем полицейский открыл шкаф и порылся в одежде. Все это заняло у него минут десять: он действовал очень тщательно. Закончив со шкафом, Смирнов заглянул в ванную комнату, но там ничего интересного не оказалось. Вернувшись в комнату, следователь встал на четвереньки и выволок из-под коек два пластиковых чемодана, обтянутых фиброй. Они были незаперты, и полицейский открыл их. Сначала он просмотрел вещи капитана, но там не было ничего примечательного, кроме пары журналов «Плейбой». Вернув все на место, Смирнов принялся за чемодан Сергея.
Сверху лежал набор бумаги для черчения, треть листов была покрыта рисунками, на удивление хорошо выполненными. У парня явно был талант. Смирнов отложил их в сторону с каким-то щемящим чувством. Под папкой оказалась коробка с красками и кисточками, вложенными между ячеек. Полицейский вытащил несколько художественных альбомов, в основном с современными картинами. И под ними лежала небольшая плоская коробка из-под печенья. Смирнов открыл ее, и в раскрытую ладонь упали две фигурки из необожженной красной глины. Замерев на пару секунд, следователь положил их обратно, а коробку сунул в карман ветровки. Сложив вещи, он задвинул чемоданы обратно, поднялся и вышел из каюты, заперев дверь.
После этого он направился на мостик. Капотов сидел, сложив руки на коленях, и смотрел в пол.
— Капитан! — окликнул его Смирнов, входя.
— Да? — с трудом проговорил тот, подняв голову. — Все посмотрели?
— Да, спасибо. — Полицейский вернул капитану ключ. — Скажите, капитан, из вашей каюты ничего не пропало?
— А что?
— Просто спрашиваю.
— Я не проверял.
— Не могли бы вы это сделать?
— Это действительно нужно?
— Думаю, лишним не будет.
— Хорошо, идемте. Только я не понимаю, какое отношение это имеет к исчезновению моего сына. Не мог же он отсюда сбежать.
— Он хорошо плавает? — Смирнову стоило труда заставить себя говорить о Сергее в настоящем, а не прошедшем времени: интуиция подсказывала, что его уже нет в живых.
— Как рыба. Но он не стал бы прыгать с теплохода.
— Почему?
— Я не раз ему объяснял, как опасен винт.
— Понятно.
Смирнов и Капотов вышли с мостика и направились в сторону капитанской каюты. Полицейский нащупал рукой коробку из-под печенья. Имели ли какое-нибудь значение эти фигурки, и самое главное — нужно ли давать Капотову понять, что его сына могли убить.
— У Сергея был ключ от каюты? — спросил он.
— Конечно. Он мог туда зайти когда захочет.
— Вы видели эти фигурки? — Смирнов достал из кармана коробку и продемонстрировал Капотову глиняных человечков. — Я нашел их под кроватью Сергея.
— Нет, не видел. Но он иногда лепит.
— Из красной глины?
— Обычно из голубой. Знаете, такая, которая сама высыхает и затвердевает.
— А где он взял эту?
— Понятия не имею.
— Он не брал с собой запас глины?
— Не знаю. Вряд ли. В любом случае не красной. А что, вы нашли у него глину?
— В том-то и дело, что нет. Только этих человечков.
Капотов безразлично пожал плечами. Его явно сейчас меньше всего интересовало, откуда у его пропавшего сына взялись глиняные фигурки. Смирнов его отлично понимал.
— Скажите, можно узнать у команды, не находили ли они в шлюпках или еще где-нибудь глину, коробки или пакеты? Пока искали Сергея.
— Думаете, он обнаружил глину в одной из шлюпок?
— Если он там ночевал.
— Если бы мои парни нашли коробку или пакет, то сразу сказали бы: никто не хочет взлететь на воздух. Но я спрошу.
— Спасибо.
В это время Смирнов с капитаном дошли до каюты. Капотов тщательно перерыл все вещи и заявил, что все на месте. Затем они вернулись на мостик, и старпом по приказу капитана собрал всю команду, чтобы выяснить, не находил ли кто глину. Оказалось, что нет.
Смирнов ушел слегка разочарованный и отправился искать Дымина. Опер отыскался в игровом зале. Он гонял шары на бильярдном столе и показывал дочке Кушековой, как бить от борта. Самсонов с супругой сидели за дальним столиком напротив подтянутого мужчины со стрижкой ежиком и очень прямой спиной. Его лица не было видно, зато Смирнов сразу обратил внимание, как нервничает профессорская чета. Их двойняшки резвились возле игровых автоматов, просаживая жетон за жетоном и попивая из бумажных стаканов колу. Нина Золина выбрала более спокойное развлечение: она играла в шахматы с наконец-то выползшим из своей каюты Бирюковым. Химик выглядел невыспавшимся, движения у него были дерганые, а одежда — несвежей. Рядом с его правой рукой стояла кофейная кружка.
— Ну что? — спросил Дымин, когда Смирнов подошел.
— На два слова, — позвал тот.
— Извини. — Опер улыбнулся Юле во все тридцать два зуба.
— Пожалуйста, пожалуйста, — разрешила та, примеряясь к очередному удару. — Секретничайте на здоровье. Я все понимаю: тайны мадридского двора!
— Чумовая баба! — с видом знатока констатировал Дымин, когда они со Смирновым отошли и сели за свободный столик.
— Ты, между прочим, обручен, — напомнил следователь.
— Я помню. Но имею я право на мальчишник?
— Ладно, это дело твое.
— Парня-то нашли? — переключился опер, видя, что Смирнов настроен на деловой лад.
— Нет. И вряд ли найдут. Капотов уже отправил береговой охране запрос на поиск тела.
Дымин сочувственно цокнул языком.
— Что, за борт свалился?
— Может, да. А может, свалили.
— С чего ты взял?
— Смотри, что я нашел среди вещей парня. — Смирнов продемонстрировал оперу глиняных человечков.
— Занятно. И что?
— Сергей говорил, что хорошо лепит.
— Тогда ничего удивительного, что…
— Но я не нашел у него запаса глины, — перебил опера Смирнов. — Ничего, что он взял бы с собой в дорогу, чтобы лепить. Понимаешь? — Он вгляделся в лицо Дымина. — И Капотов утверждает, что парень работал с голубой глиной, а не с красной.
