— Это я скоро выясню, — пообещал Смирнов. — Спасибо, что поговорили со мной. Это дело начинает отдавать сатанизмом.
— Да хранит вас Господь. — Отец Андрей перекрестил полицейского. — Не поддавайтесь злу и помните, что оно чаще всего — дело рук человеческих.
Смирнов кивнул. Если бы священник видел вокруг себя столько же бесов, сколько он, ему было бы легче поверить в одержимость. Но в целом отец Андрей был прав: вначале следовало полностью исключить версию о наркотике.
— Всего доброго. — Смирнов протянул священнику руку, тот крепко ее пожал. — Возможно, я еще зайду.
— В любое время.
Выйдя за ограду и сев в машину, следователь позвонил Дымину, чтобы узнать, не пришел ли в себя Казимов.
— Дрыхнет! — кратко ответил тот. — Не волнуйся, запись мы сделаем.
Следующим, кому позвонил Смирнов, был его знакомый из наркоотдела, Руслан Жериков.
— Что там с Фариным?
— Взяли сегодня утром. На даче у подружки прятался, в Шушарах. А что?
— Мне бы с ним надо перекинуться парой слов.
— По поводу вашего расследования?
— Да.
— Я слышал, что-то стряслось с Казимовым?
— Ему сделали инъекцию какой-то наркоты.
— Ты об этом хочешь с Фариным поговорить?
— Да.
— Ладно, подъезжай.
— Через час нормально будет?
— Да, отлично.
— Ну лады. До скорого.
Смирнов завел мотор, но прежде, чем ехать, снова набрал номер Дымина.
— Слушай, выясни, что именно вкололи Казимову.
— Я уже спрашивал. Никто не знает. Это какой-то дикий химический винегрет.
— Новая дурь?
— Похоже на то. Я отправил копию анализа состава наркотика Ратникову и в наркоотдел, но они о таком тоже не слышали. Зато теперь смогут исследовать.
— Хочешь сказать, они с такой наркотой не сталкивались? Никого не брали под ней?
— В том-то и дело. Либо ее испытали на Казимове, либо те, кто ее употребляют, делают это очень аккуратно.
— На нариков это не похоже, — заметил Смирнов.
— Совсем не похоже, — согласился Дымин.
— Я сейчас поеду в наркоотдел, поболтаю с Фариным. Может, он слышал об этой новой дури.
— Это который из клуба сбежал?
— Он самый.
— Ясно. Ну давай.
Смирнов вывел «мицубиси» на дорогу. Скорее бы Казимов заговорил! Если это снова будет бред, его можно записать, и тогда скоро все выяснится.
И еще неплохо бы навестить школу, но следователь не был уверен, что это хорошая идея. Во-первых, никто ему ничего не скажет, а во-вторых, улик там, если они и были, уже не найдешь. Нужны доказательства, и, желательно, неоспоримые. А для этого необходимо привести в чувство Казимова. Что за дрянь ему вкололи, к каким она может привести последствиям? То, что дознавателя отпустили живым, говорило о том, что преступник или преступники не сомневались: Казимов никому ничего не расскажет. Смирнов подумал о препаратах, стирающих память, разрушающих личность. Трудно, конечно, представить, чтобы один-единственный укол мог иметь подобное действие, но ведь недаром состав инъекции поставил в тупик всех специалистов по наркоте. Если это что-то новое, мощное и страшное, то Казимов может так и остаться психом, считающим себя одержимым. Это если он не одержим на самом деле, поправил сам себя Смирнов.
Он добрался до наркоотдела минут за сорок и припарковал машину во дворе. Жерикова Смирнов отыскал в курилке.
— Здорово! — приветствовал его тот, бросая окурок в приспособленную под пепельницу консервную банку. — Быстро ты.
— Да, машин на дорогах немного было.
— Пошли.
Жериков провел Смирнова в комнату для допросов.
— Тебе повезло, что он пока у нас, — констатировал он. — Завтра или послезавтра его заберут.
— Что, он признался?
— А этого и не требуется. Все очевидно: у него дома полно наркоты.
— Он дилер, верно?
— Да уж не для одного себя покупал! — усмехнулся Жериков. — Столько и за год не используешь.
— В клубе распространял?
— Думаю, не без этого, но там все молчат как рыбы.
— А нашли что-нибудь?
— Нет. Но они поджали хвосты, так что это все впустую. — Жериков набрал чей-то номер. — Алло, Вась? Приведи Фарина. В допросную. Да, сейчас, блин!
— Он сдал своих подельников? Поставщиков? — поинтересовался Смирнов, когда Жериков убрал мобильный в карман.
— Ха! Жди! Он же не дурак.
— Говорит, что купил у случайного знакомого для личного пользования? — понимающе спросил Смирнов.
— Угу. Запасся.
— Значит, решили не раскручивать?
— Почему же? Раскрутим. И без него справимся. Знакомых мы его вычислили, взяли под присмотр. Сейчас они, конечно, все попрятали и затаились, но долго так не смогут. Товар-то толкать надо. Пройдет неделька, другая, и они решат, что все, беда миновала. — Жериков усмехнулся. — Ну и повытаскивают наркоту из тайников.
— Ясно. Слушай, мне Дымин сказал, что отправлял в ваш отдел анализ той дури, которой Казимова накачали.
Жериков кивнул:
— Слышал. Только что мне рассказали. Какая-то новая штука. Судя по составу, улетная.
— Это точно?
— Что, все так плохо?
— Похоже, она здорово по психике бьет. Вы у Фарина ничего подобного не находили?
Жериков усмехнулся.
— Если бы нашли, он бы у нас уже соловьем пел!
— Понятно. Впрочем, я так и думал.
В этот момент дверь открылась, и двое полицейских ввели невысокого мужчину лет тридцати пяти, очень худого, с крупными чертами лица. Особенно выделялись глаза — большие, черные и настороженные. Его усадили на стул и пристегнули к подлокотникам наручниками. Смирнов расположился напротив, Жериков и остальные вышли — следователю даже не пришлось их об этом просить.
— Я старший лейтенант Смирнов, — представился он, разглядывая дилера.
Фарин молчал, уставившись полицейскому в переносицу.
— Я работаю не в наркоотделе, — пояснил Смирнов. — И меня не интересуют ни ваши поставщики, ни ваши клиенты.
Дилер взглянул следователю в глаза. Усмехнулся.
— Меня интересует новый наркотик, — продолжал Смирнов. — Он недавно появился, может быть, вы о нем только слышали. Очень сильная штука, бьет по мозгам, как молот по наковальне. Мой друг… ему сделали такой укол. Я хочу знать, что это за препарат. Любые сведения могут пригодиться.
