— Во вторник, кажется.
— Но это датировано воскресеньем.
— Я же говорю, что не писал его.
Пауза.
— Ладно, оставим это. Расскажи, что ты думаешь о Принцессе Сибари. Она правильно поступает?
— Нет.
— Почему?
— Нельзя убивать родителей.
— Но она сделала то, о чем ты просил.
— Я не думал, что так получится. Никто не верит в демонов. То есть не верил.
— А теперь?
— Теперь верят.
— Кто, твои товарищи?
— Да.
— Они пишут письма?
— Не знаю. Наверное, нет.
— А те, кто уже написал письмо про своих родителей? Что они думают?
— Они все удалили.
— А если уже поздно?
— Я не знаю.
— Они рассказали все своим родителям?
— Нет.
— Почему?
— Они боятся.
— А если их родители погибнут?
Пауза.
— Витя, ты меня слышишь?
— Да.
— Твои товарищи не боятся, что их родители могут умереть?
— Боятся. Но ничего уже не изменить. Демона нельзя остановить.
— Ты уверен, что это демон?
— Да. Человек не стал бы это делать.
— Почему?
— А зачем? Он ведь не берет денег.
— И ничего не требует вместо них?
— Что?
— Душу, например.
— Нет.
— Ты видел демона?
Пауза.
— Витя?
Молчание.
— Витя! Ты мне ответишь? Ты встречался с демоном?
— Да!
Пауза. Похоже, ответ мальчика изумил дознавателя.
— Расскажи, как это случилось.
— В тот день… когда умерла мама. Я вышел за журналом и увидел его.
— Подожди, не торопись. Когда именно это было? На перемене?
— Нет, на уроке литературы.
— Зачем ты пошел за журналом? Учитель попросил тебя его принести?
— Да.
— Куда ты пошел? В учительскую?
— Нет, у нас перед уроком литературы была математика и журнал остался там.
— На каком по счету уроке это было?
— Кажется, на третьем. Да, литература была третьей.
— Ты видел демона на этаже или на лестнице?
— На этаже.
— Он тебя поджидал?
— Не знаю. Я вышел из класса и пошел к двери на лестницу, а он появился из рекреации.
Голос ребенка задрожал, он часто прерывался и звучал все тише.
— Как он выглядел?
— Большой. Высокий. Весь в черном. Лицо… тоже черное, будто потрескавшееся.
— Сможешь его узнать, если увидишь?
— Да.
— Ты уверен, что это был не человек?
— Уверен.
— Почему? Ведь кто-то мог загримироваться?
Пауза.
— Мог, Витя?
— Наверное. Но это был демон.
— Почему ты в этом так уверен?
— Не знаю. Просто почувствовал. Он… был не совсем четкий, словно колебался в воздухе.
Пауза. Дознаватель явно обдумывала, о чем еще спросить.
— Это был мужчина или женщина? — произнесла она, наконец.
— Мужчина.
— Точно?
— Да.
— Больше ты не видел демона?
— Нет.
— Он тебе не звонил, не присылал сообщений?
— Нет.
— Если он попытается с тобой связаться, ты нам сообщишь?
— Хорошо.
— Я запишу тебе телефоны, не потеряй их, ладно?
Разговор прервался.
— Все? — уточнил Казимов, взглянув на Дымина.
— Да.
— Давай следующую.
Оперативник поменял кассету.
— Это Александра Миронова, — сказал он.
— А женщина на кассете кто? Дознаватель? — спросил Смирнов.
— Да, но вопросы подготовил психолог. Он присутствовал во время обеих бесед.
— Мальчика проверяли на наркотики?
— Да, все чисто.
— На наркотики? — непонимающе переспросил Казимов. — Зачем?
— После таких-то рассказов?! — усмехнулся Дымин.
— Ладно, включай, — махнул рукой Смирнов.
Оперативник нажал Play, и кассета закрутилась.
— Здравствуй, Саша. — Голос принадлежал той же женщине, что и на предыдущей пленке.
— Здравствуйте.
— Назови свою фамилию, пожалуйста.
— Миронова.
— Мы будем записывать наш разговор, если ты не против.
— Хорошо.
— Отвечай на все вопросы вслух, иначе твои слова не запишутся, ладно?
— Ладно.
— Ты готова?
— Да.
— Каше у тебя были отношения с мамой?
— Хорошие.
— Ты ее любила?
— Да.
— А она тебя?
— Да.
— Вы жили дружно?
— Да.
— Ссорились?
— Нет.
— Никогда?
— Нет.
— Ты послушная девочка?
— Ну да.
— Не всегда?
— Чаще всего.
— Мама тебя ругала?
— Иногда.
— Тебя это сердило?
— Нет.
