— Нет, едва ли.
— Я тоже так думаю. Дети не знают, кто убийца, они стали жертвами мистификации.
— Довольно наивной, надо сказать, — заметил Смирнов.
— Почему?
— Кто, кроме ребенка, поверит в сверхъестественного мстителя?
Казимов пожал плечами и выпустил струйку сизого дыма.
В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Дымин. В руках у него было два пакета.
— Здорово, мужики! — подмигнул он, кладя их на стол. — Вот ваше добро.
Оперативник вытащил бумажный конверт и вытряхнул из него две кассеты.
— Что это за старье? — поморщился Смирнов.
— Им еще пользуются, — ответил Дымин.
— И на чем мы это будем слушать?
— Вот на этом. — Опер достал из кармана маленький кассетный плеер.
— Где ты взял эту рухлядь? — поинтересовался Казимов, затушив сигарету в пепельнице.
— Дома. Специально заскочил.
— А где веревки? — спросил Смирнов.
— Вот. — Дымин придвинул к следователю другой пакет. — Все здесь. Будете слушать кассеты?
Казимов и Смирнов переглянулись.
— Ну давай, чего уж там, — кивнул дознаватель.
— Сейчас включу. — Опер достал из кармана наушники, размотал, вставил в плеер. Затем зарядил в него кассету. — Наслаждайтесь!
Смирнов вставил в ухо один наушник, Казимов — другой. Следователь нажал кнопку Play.
Раздалось тихое шипение, затем что-то щелкнуло. Приглушенное покашливание, шелест бумаги.
— Назови свои имя и фамилию, пожалуйста. — Голос был женский, хорошо поставленный, но слегка сипловатый, будто простуженный. Очевидно, он принадлежал либо женщине-полицейскому, проводившей допрос, либо психологу.
— Виктор Растопов.
— Мы немного поговорим, если ты не против. Я задам тебе ряд вопросов, а ты ответишь, хорошо?
— Ладно.
Голос у мальчика был испуганный, на слезе. Должно быть, его пришлось накачать успокоительными, чтобы провести эту беседу.
— Меня зовут Марина, я лейтенант полиции. — Значит, все-таки дознаватель. — Давай начнем?
— Да. Хорошо.
— Ты учишься в шестом классе?
Пауза.
— Не кивай, отвечай вслух. Иначе ответ не запишется на пленку.
— Ладно.
— Ты учишься в шестом классе?
— Да, в шестом «А».
— Хорошо учишься?
— По-разному.
— На тройки или пятерки?
— На три-четыре.
— Какой предмет тебе нравится больше всего?
— Физкультура и ОБЖ.
— У тебя есть друзья в школе?
— Нет.
— Почему?
— Не знаю.
— А во дворе?
— Нет.
— Но с кем-то ты общаешься?
— Да. С Димкой Лесиным.
— Кто это?
— Мой приятель, мы с ним вместе ходим в радиокружок. Иногда он приглашает меня в гости, а я его.
— Но ты не считаешь его своим другом?
— Скорее просто товарищем.
— Давай поговорим о твоей маме.
Пауза.
— Витя, ты готов?
— Да.
— Ты ее любил?
— Да.
— А она тебя?
— Да.
— Какие у вас были отношения?
Пауза.
— Вы ссорились?
— Да.
— Часто?
— Да.
— Почему?
— Я… не всегда слушался.
Было слышно, что мальчик подавлен и разговор дается ему с трудом.
— Ты злился на маму?
— Да.
— Расскажи, как ты узнал про Принцессу Сибари.
— Я нашел в туалете бумажку. Там было написано… что можно попросить убить того, кто тебя обижает.
— Как ты думаешь, кто подбросил в туалет эту бумажку?
— Не знаю.
— А кто убил твою маму?
— Принцесса Сибари.
— Кто она?
— Не знаю. В школе говорят, что демон.
— Демон?
— Да. Демон смерти.
— А ты тоже так думаешь?
— Наверное.
— Ты написал ей?
Пауза.
— Витя?
— Да… — еле слышный шепот.
— Ты подписался Принцессой Сибари?
— Да. Так нужно, чтобы было ясно, кому отправлено письмо.
— Ты хотел, чтобы демон убил твою маму?
Пауза.
— Витя, ты хотел, чтобы мама умерла?
— Нет. Я не думал, что это взаправду. Просто… я не знаю, зачем написал.
— Ты был зол на маму тогда? Вы поссорились?
— Да. Она запретила мне пользоваться компьютером на две недели. Из-за того, что я получил две двойки.
— Ты написал, почему хочешь, чтобы мама умерла?
— Я написал… что она… все время меня наказывает. Все запрещает. Но я не хотел, чтобы она на самом деле умерла.
Голос мальчика дрожал, чувствовалось, что он вот-вот разрыдается.
— Это твое сообщение?
Раздался шелест бумаги. Должно быть, мальчику показали распечатку его письма Принцессе Сибари.
— Нет.
— Оно написано от твоего лица.
— Это не я писал.
— Ты уверен?
— Да.
— Но в Интернете нет другого сообщения, в котором упоминалось бы о твоей маме.
Пауза.
— Витя, как ты это объяснишь?
— Не знаю. Но я это не писал.
— Когда ты отправил свое сообщение?
— Я не помню.
— Постарайся вспомнить. Это очень важно.
