— Господи, что же это делается?! — пробормотала она, качая головой.
Следователь не стал ничего говорить. Он понимал, что времени совсем мало, и следующее убийство может произойти уже завтра, если не сегодня.
Смирнов поспешил на первый этаж. Объяснив все секретарю, он уселся за телефон. Набирая первый по списку номер, он толком не знал, что скажет. Как объяснить человеку, что твой ребенок хочет, чтобы ты умер, и написал об этом убийце?
Смирнов заметил, что возраст детей, опубликовавших посты в Интернете, не превышает тринадцати лет. Должно быть, ученики постарше уже научились сами справляться со своими домашними проблемами. Или были слишком недоверчивы, чтобы поверить, будто неизвестный киллер будет бесплатно принимать заказы.
К счастью, Смирнов смог дозвониться до всех пяти потенциальных жертв. Разговор занял чуть меньше часа. В результате полицейский выяснил, что никому не поступало никаких подозрительных звонков, и заручился обещанием опрошенных подъехать в течение дня в отдел. Он вышел из канцелярии и направился в кабинет директрисы.
— Вот все, что мы смогли собрать, — заявила та, едва он переступил порог.
Смирнов взял несколько распечатанных листков и в первую очередь пробежал глазами сведения о месте работы родителей. Из пяти человек один трудился озеленителем, другой — водителем экскурсионного автобуса, двое были продавцами и последний — фасовщиком в гипермаркете. Ничего общего на первый взгляд, кроме того, что их дети учатся в одной школе и ненавидят своих родителей. Смирнов обратил внимание, что ни один из пяти детей не состоял на школьном учете и не посещал психолога. Поистине, в тихом омуте…
— Спасибо, — кивнул он директрисе. — Думаю, этого пока достаточно.
— А что насчет родителей? Они же в опасности!
— Я позвонил им. Они предупреждены и сегодня подъедут в отдел.
— Вы сможете их защитить?
— Постараемся. — Смирнов улыбнулся одними губами. — Вероятно, я еще зайду. Благодарю за все.
— Хорошо, — рассеянно сказала директриса. — Уходите?
— Да. До свидания.
— Всего доброго. Удачи.
— Не помешает.
Когда Смирнов вышел из школы, ему захотелось курить. Но он только достал сигарету, размял ее с чувством внутреннего торжества и направился к машине. Дело двигалось, а уже одно это чего-то стоило.
Глава 4
За окном накрапывал дождь, небо было затянуто тучами, и солнце едва проглядывало, похожее на тусклую, запыленную лампочку.
В кабинете было душновато, несмотря на открытую форточку. Казимов курил, придвинув к себе черную керамическую пепельницу, а Смирнов рассказывал о том, как сходил в школу.
— Так что наш маньяк не выбирает жертв, — говорил следователь, стараясь не думать о том, что тоже хочет закурить. — За него это делают дети.
— А как он подбросил листовки в школьный туалет? — спросил Казимов, выпуская струйку дыма. — При такой-то системе охраны.
— Ну, просочиться всегда можно.
— Да, но остаться незамеченным…
— Верно, в этой школе чужого сразу обнаружили бы.
— Значит, кто-то из своих?
— Получается, так.
— Учитель?
— Или ученик. Или родитель, которого вызвали в школу.
— И к какому варианту ты склоняешься?
Смирнов пожал плечами:
— Пока не знаю. Я поручу Дымову поработать над этим. Пусть проверит, кого из родителей приглашали в школу, приходили ли люди не из школы — психологи там, или еще кто-нибудь.
— Что скажешь про учителя химии?
— А кто его знает? Конечно, он мог сделать соляную кислоту, но это слишком очевидно. Все равно что расписаться на трупе.
— Классный руководитель мог отомстить за жалобы?
Смирнов поморщился.
— Слишком мелко. Он не производит впечатления психопата.
— Но ведь попасть в кабинет химии он мог?
— Как и любой другой. Вот только едва ли ему удалось бы все сделать так, чтобы ни преподаватель химии, ни лаборантка не заметили, что кто-то использовал посуду и препараты.
— Значит, если кислота, которую закачали в трупы, была произведена в школе, сделать ее мог только учитель химии?
— Или лаборантка.
— Ну да. Но она не подходит на роль убийцы.
— Не факт. Впрочем, я с тобой согласен.
— Что будем делать с потенциальными жертвами?
— Надеюсь, им хватит ума не открывать дверь кому попало.
Казимов затушил сигарету в пепельнице:
— Одно дело убить двоих людей, и совсем другое — семерых. Тут на одном удачном стечении обстоятельств не выедешь, особенно если наш маньяк торопится.
— Возможно, сейчас он на время затаится.
— Если знает, что мы вышли на школу и определили потенциальных жертв.
— Убитые открывали дверь сами.
— Это еще не значит, что они знали преступника, — заметил Казимов. — Есть множество способов расположить человека к себе.
— К сожалению, да, — был вынужден согласиться Смирнов. — И все же слишком много ниточек ведет к школе.
— Это верно. Вот только у химика нет мотива, а классному руководителю шестого «А» незачем убивать остальных пятерых.
— Ну так их пока никто и не убивал.
На столе зазвонил телефон. Казимов снял трубку.
— Да?
— Смирнову звонят из школы. Директор.
Дознаватель передал трубку следователю:
— Это тебя.
— Слушаю.
— Алло, это Людмила Борисовна.
— Да, что-то случилось?
— Я позвонила родственникам Растоповой.
— Зачем?
— Выразить сочувствие. Кроме того, ребенок все-таки учится в нашей школе. Мы можем направить его к психологу. Но не в этом дело. Я сказала Витиной сестре про этого виртуального киллера, и она спросила брата, писал ли он что-нибудь про мать. Тот клянется, что нет. Но он и соврет — недорого возьмет. Я не поверила, признаться.
— И что? — нетерпеливо перебил Смирнов.
— Потом я позвонила Мироновым. Во-первых, нужно подготовить ребенка к ситуации, а во-вторых, я поговорила с девочкой. Саша утверждает, что ничего не писала, очень удивилась моему вопросу. Она девочка старательная, добрая, я уверена, что она не лжет. Кроме того, я поговорила с ее отцом (он сегодня за ней приедет) и тетей. И тот и другая уверяют, что у Саши с матерью были замечательные отношения.
— Это мы проверим, — пообещал Смирнов. — Тут придется поработать психологу. А отец Саши и ее мать в разводе?
