Он, еще не рыхлый толстяк, а крепкий молодой человек, сидел в пыльной расселине за тысячи километров от Лихославля. Он не знал о существовании такого города, зато отлично знал, что в сорока метрах от него за камнями сидят такие же, как он, молодые тренированные парни, и им больше всего на свете сейчас хочется всадить в него, Зеленского, пулю. Или две. Или три. Потому что он стоит у них на пути. Потому что он уже прикончил троих их приятелей.
Задача казалась простой – вывести колонну беженцев из опасного района, всего-то пятнадцать километров, даже немного меньше. Так называемые повстанцы уже договорились с так называемым законным правительством о перемирии, государства-наблюдатели присматривали за тем, чтобы условия были соблюдены. Однако кому-то из шишек понадобилось, чтобы конфликт продолжался. Смерть нескольких десятков женщин и детей – вполне подходящий повод развязать новую войну. Акцию поручили наемникам, которым все равно, в кого стрелять.
И наблюдатель Зеленский, приказав женщинам спешить изо всех сил, остался, чтобы задержать исполнителей акции настолько, насколько удастся. «Помощь выслали, – так сообщил руководитель миссии наблюдателей, – держись. Нам нужен мир во что бы то ни стало. Никто из беженцев не должен пострадать».
Он то перебегал, то переползал от укрытия к укрытию, стрелял, старался создать видимость, будто обороняется группа хорошо вооруженных солдат. Минут двадцать ему это удавалось. Но сейчас его зажали в расселине и не давали поднять головы. Игры закончились, а из-под наспех наложенной повязки на бедре сочилась кровь. «Состояние стабильное, – в шутку сказал себе тогда Зеленский, – непосредственной опасности нет».
* * *
Получасом позже ухода группы Баргозова в расположении роты техподдержки появился полковник Коростылев. Дежурный офицер провел его в здание научного центра к Делягину и Шартьеву. Федералы сидели в холле и обсуждали последние новости.
Увидев Коростылева, оба вскочили.
– Товарищ полковник! Так вы же…
– Отставить. – Коростылев оглянулся, он ждал, чтобы сопровождавший его лейтенант убрался подальше. – Где Алехин?
– Отбыл с группой научников в Сектор. – Делягин как старший по званию отвечал, Шартьев помалкивал, хотя ему было тяжело сдержаться. – У нас был курьер, вручил приказ о расформировании отдела.
– Я знаю. Почему Алехин ушел в Сектор? Курьер его не застал?
Делягин рассказал о последних событиях: возвращение пропавшего лаборанта, доставленные им сведения, решение Алехина. Полковник слушал, кивал, иногда уточнял детали. Шартьев с Делягиным не могли много рассказать – они не вникали в тонкости, ситуацию знали в самых общих чертах. Коростылев допытывался, стараясь сложить из разрозненных наблюдений картину случившегося. Когда Шартьев назвал фамилию «Свирцев», полковник изменился в лице, резко побледнел и пошатнулся:
– Свирцев? Олег Свирцев? Это был он? Он здесь?
Такая реакция обычно сдержанного Коростылева удивила обоих спецназовцев.
– Да вторую неделю же здесь…
– Группу необходимо остановить!
– Виноват, товарищ полковник, слишком поздно, – отрезал Делягин. – Все проводники ушли с группой, вдогонку выслать некого, связи нет.
– В экстренных ситуациях воинская часть отправляет моторизированную группу, – напомнил Коростылев. – Придется к комроты идти.
– Он без приказа начальства не двинется, – покачал головой старлей. – И потом, проводник сказал – будет Всплеск. Не отправит майор группу, точно.
– Товарищ полковник, вы же в отставке! – выпалил Шартьев. Больше сдерживаться он не мог.
– Значит, уже сообщили… Я же просил придержать эту информацию. Что-то произошло.
– Такие дела, товарищ полковник, – не по уставу выдал Делягин, даже его проняло. – И мы тут…
– Есть служба, с которой не уходят, – сказал Коростылев. – Есть, братцы, такая служба… да вы сами понимаете. Ведь понимаете?
– Так точно.
– Известно, куда Баргозов повел группу?
– Завхоз знает. Он фильм смотрел, который притащил этот самый Свирцев. Говорит, узнал место.
– Вот что, товарищ старший лейтенант. Организуйте мне выход в Сектор. Сможете? Не упоминая о моей отставке, потребуйте, чтобы ворота открыли. Я к завхозу, узна́ю место.
Шартьев с Делягиным переглянулись и хором отчеканили:
– Так точно!
С унылым майором решилось неожиданно быстро. Он только что получил из штаба округа приказ об отставке. Не стать ему подполковником. Офицер пребывал в полном унынии, и в ответ только махнул рукой:
– В Сектор? Ну и валите в свой Сектор. Мне плевать. Этот ваш полковник – он хоть бывал за Барьером? Если опыт есть, то имеется шанс, что проживет больше часа.
* * *
Когда Алехин, пригибаясь, отбежал в сторону и скрылся за кустами, Олег подумал: «Я хочу убить этого человека. Что, если его сейчас шлепнут парни из «Герба»? Нет, это будет как-то неправильно». Он выждал немного, подполз к естественному земляному брустверу, за которым находился дом с подвалом, поднял автомат над головой и, не целясь, выпустил очередь. Короткую – как учил красавчик капитан.
В ответ тут же ударили автоматы «гербовцев». По крайней мере один из них был отличным стрелком – пули выбили куски дерна точно над головой Олега. Он перекатился в сторону и снова дал очередь. Оглянулся на спутников:
– Ну?! Чего ждете? Отвлекайте их! Нужно дать шанс капитану.
После этого окрика и другие начали проявлять активность, отвлекая обороняющихся «гербовцев». Кирилл плюхнулся в траву рядом с Олегом и буркнул:
– Знаешь, сколько патрон к маузеру стоит?
Но когда начал стрелять, патронов он не считал. Сидор, сбросив тяжелый ранцевый огнемет, стал короткими рывками передвигаться от дерева к дереву влево – в сторону, противоположную той, куда ушел Алехин. Время от времени он палил из ружья – так же, как Олег, не высовываясь, лишь выставив ствол. «гербовцы» огрызались короткими очередями. Немного погодя Олег заметил, что стрельба из дома стала интенсивнее, но пули больше не выбивают фонтанчики земли над головой – обороняющиеся заметили новую цель и били по ней.
«Если капитану суждено быть убитым, это должен сделать я, иначе будет неправильно», – снова повторил про себя Олег, сменил магазин на полный и, вскочив, пошел к дому, не прекращая стрелять по окнам. Несколько секунд дом молчал, потом снова ожили автоматы «гербовцев».
Рядом свистнули пули, Олег свалился за куст и замер. В стороне глухо ухнул подствольник, «гербовцы» заорали, но крик тут же был заглушен взрывом гранаты. Из окон вырвались клубы дыма. В кустах справа от здания поднялся Алехин, метнулся к стене и каким-то невообразимым прыжком, удивившим даже Олега, привычного к гимнастическим трюкам, влетел в окно. Коротко простучала его штурмовая винтовка… и стало тихо.
