Поймите. До 1914 года социология складывалась именно как такая наука. А в августе 1914 интеллигенты и интернационалисты резко стали патриотами и националистами. Каждый был за свою страну. А истины полной и честной не было ни на чьей стороне! Можно сказать, что август 1914 остановил социологию. И после войны она пошла другими путями, кривыми тропинками.
Мы и сегодня не можем сказать, например, что в германском национал-социализме (который называть фашизмом абсолютно неправильно) было, кроме кровавого, злодейского, недопустимого, – много и хорошего, правильного, полезного. Забота о здоровье народа, о спорте для масс. Борьба с курением, кстати. Культ крепкой семьи, пропаганда рождаемости и посильная помощь государства семьям. Патриотизм, верность родине. Трудолюбие, честность, аккуратность, храбрость, взаимопомощь – все это культивировалось всеми средствами. Гордость своим народом, своей историей, наукой, культурой – что ж в этом плохого?
Вот и пора сказать ключевое слово – политкорректность. Политкорректность – она явилась результатом I Мировой войны. Что такое «политкорректность»? Если по-простому? Это система императивов, искажающая истину в угоду идеологии. Это ложь, понимаемая как ложь во благо. Одна форма этой лжи – запрет на упоминание каких-то фактов. Другая форма – запрет на употребление каких-то слов. Третья форма – заполнение пустот раздуванием мелких, или непринципиальных, или притянутых за уши фактов. Четвертая форма – изобретение новых слов и их стилистическое окрашивание, что позволяет подать вещи в ином, чем ранее, свете, хотя по сути эти вещи не менялись. Но коротко: политкорректность – это система лжи в угоду идеологии.
Поэтому ученый не может, не должен, не имеет права быть политкорректным. Эту банальную истину все всегда знали: наука – объективна и беспристрастна. Но сегодня общественные науки не могут быть неполиткорректными!!! Неполиткорректность – не пропустят, не опубликуют, не позволят, не подадут руки.
Вот я только и хотел сказать, что сегодняшняя социология отчасти лжива, отчасти подла, отчасти пуста. Она менее наука в своих основах, нежели была сто лет назад. Нет-нет! – далеко не во всем, разумеется. Поставлена масса опытов, сделана масса интересных выводов, работают умные и серьезные люди. Но в самом главном – в ответе на вопрос, как же устроено общество, почему и для чего, – тут социология в самых основах, мне представляется, никуда не годится.
А именно. Что есть причина образования общества. Что такое государство и для чего оно. И куда мы движемся. Хотя все больше голосов, что движемся мы… туда.
Это жутко затянувшееся вступление нужно было только для того, чтоб освоиться с мыслью, что слова, которые могут сегодня прозвучать чуть ли эпатирующе, есть естественное продолжение того, что еще сто лет назад было утверждено и принято… а потом отставлено.
Сегодня государство представляют чем-то вроде жилконторы, которая существует для удобства граждан. Собирать деньги и распределять блага. Она бывает жуликовата, хочет больше брать и меньше давать, ее надо строго контролировать.
Всерьез возрождена буколическая теория Руссо о государстве как продукте общественного договора. Это просто мы, люди, договорились для своего удобства – вот и государство. Мне лично не совсем понятно, почему в связи с этой теорией обычно поминают Руссо, а не Гоббса, хотя всем известно, что наиболее основательным из «отцов» теории возникновения государства как продукта общественного договора был Гоббс. Возможно, потому, что его подняла на щит Великая Французская революция, родоначальница европейской демократии, а вот англичан французские революционеры как раз ненавидели.
Вы прекрасно осведомлены о различных теориях государства и права. Заметьте, это чисто советская традиция – смешивать государство и право в одну теорию. В остальных странах это разделяется на теорию государства отдельно, теорию и историю права отдельно, хотя, разумеется, они воедино связаны. Типы государства, функции государства, – это все основательно прописано до нас с вами.
Наш главный вопрос, предваряющий тему лекции: почему государство возникло и на кой черт оно нужно?
Возникло потому, что. Что люди размножились, и жить первобытным стадом стало невозможно – оно бы стало громоздким, неуправляемым, разваливалось бы. А еще потому, что вырос уровень производства, земледелие уже могло давать добавочный продукт, подвергавшийся отчуждению, и стало можно содержать государственный аппарат и в то же время производить всякие вещи для этой протоаристократии. А еще потому, что сколько же можно воевать всем против всех, нужна общая власть для общего блага, чтоб было больше порядка и меньше резни. Вот, в общем, и все. Мудрость веков.
А нужно зачем? А вот чтоб жить в порядке, в мире друг с другом, и разделять труд, каждый своим делом занимайся, кооперация производителей, это выгодно, это дает более высокую производительность труда. Психологические причины – спокойствие, физические причины – безопасность и больший комфорт, экономические причины – более высокий уровень производства, интеллектуальные причины – развитие науки и техники.
То есть: государство позволяет гражданам жить безопаснее, сытнее, интереснее, разнообразнее, чем они жили бы без него. Но – нет добра без худа: государство граждан придавливает, понуждает, угнетает, эксплуатирует.
И вот главный вопрос, главная мечта тысячелетий: как создать такое государство, чтоб оно было хорошим? Чтоб делало все только для блага граждан – без злоупотреблений? По справедливости, по уму, чтоб сильные и властные не грабили слабое большинство, не присваивали их продукт, не употребляли его на свои прихоти, типа дворцов и золотых одежд? Варианты доброго государства создавались от Платона, а анархисты и коммунисты пришли к выводу, что государство всегда зло, и надо от него отказаться. Надо прийти к золотому веку, бесклассовому обществу, государство отомрет как бородавка, и гражданское общество будет жить свободно и счастливо. Себе во благо.
То есть. Давайте представим себе Древний Египет. Эпоху Великих Пирамид. Вот живут люди в государстве. И если бы было оно гуманным и справедливым, для людей, что бы люди делали? В принципе то же самое: пахали-сеяли, скот пасли, масло давили, вино заводили пальмовое и финиковое, дома свои благоустраивали. А в свободные минуты отдыхали под пальмой, ели ячменные лепешки и пили ячменное пиво. И? – И ни хрена бы не было никаких пирамид! И никаких храмов и дворцов! Ничего лишнего! Чего ж так ужасно горбатиться, тесая и волоча огромные глыбы, потеть и уставать, чтоб эти бесполезные громады высились?
В тонкости строительства пирамид мы сейчас вдаваться не будем, это вопрос отдельный и темный, мы сейчас этим пирамидам придадим несколько метафорический и обобщающих характер: пример, иллюстрация. Скажем: захватили на войне рабов – ну так раздать их всем гражданам поровну, пусть работают, чтоб у граждан были дома побольше и жратва послаще. Нет! Тыщи рабов гонят на безумные стройки этого первобытного коммунизма. Что? Нет, «коммунизм» здесь – только историческая цитата, пародия, пардон.
То есть: государство отбирает у людей часть труда, сил, времени, и этот концентрат использует по своему усмотрению, без пользы для людей. Но – пирамиды стоят! Китайская стена стоит! Стоят Парфенон и Колизей! Вместо того, чтобы их строители хорошо пожили, отдохнули, что-нибудь полезное поделали. А зато что бы осталось людям, истории, нам? А ни хрена. Голые пустыни и ископаемые руины хижин.
